— Вас будут судить, Горн.

— Когда?

— Через неделю.

— Суд — звучит не так страшно. Есть надежда, что меня оправдают?

— Нет!

— Говоря иначе…

— Вас ждет смертная казнь.

Горн побледнел. Он прекрасно знал, что полагается убийце короля по закону, но слова Хамовника, обращенные лично к нему, прозвучали слишком зловеще!

— Вы не верите, что я принц? — спросил юноша.

— Исключено. Мы еще раз проверили биокод. Вас нет в базе правителей космоса.

— Я не знаю, что там с базой, — стараясь говорить как можно спокойнее, чтобы убедить единственного человека, который пришел его выслушать, заговорил юноша. — Но я и в самом деле принц Горн! Вы можете расспросить меня. Я знаю всех друзей отца, знаю всех членов королевской семьи, всех высших сановников Восточного Ордена! Я учился в Школе Избранных! Я знаю и умею многое из того, чего не может знать и уметь ни один простой человек!

— Но это не делает вас принцем! — остановил его Лорсен. — Идентификация с помощью индивидуального биологического кода до сих пор считается совершенной. Мы не можем просто поверить! Других документов, подтверждающих личность, при вас нет. Нам остается лишь ограничиться проверкой биокода по базе!

— Пошлите запрос в Веридор! — умоляюще простонал принц. — Они подтвердят! Они пришлют к вам кого-нибудь с самым быстрым галактическим лайнером!

— Запрос мы, конечно, пошлем, — засомневался в разумности предложения Лорсен. — Но пока тот достигнет адресата, пройдет десять дней. Вас же будут судить через неделю. Горн, вас распылят раньше, чем в Веридоре даже получат послание!

— Но вы не можете так поступить! — в ужасе пробормотал принц. — Вы обязаны дождаться ответа от моего брата — короля Хрона! Лорсен, вы допускаете страшную ошибку, последствий которой уже никогда не исправить! Вы, Хамовники, этим только покажете всему миру, что короля Избранных сразил простой смертный! Я не простолюдин! Я Избранный! Законы Провидения не нарушены! Лорсен вздохнул, разводя руками:

— Поверьте, Горн, и я, и Ваним Второй были бы счастливы доказать, что именно так все и было! К сожалению, суду потребуются доказательства, которых ни у нас, ни у вас нет… Вы плачете? Простите, если заставил вас плакать! Вы и в самом деле великий боец, если так долго противостояли настоящему Мастеру. И я пришел к вам не для того, чтобы вас расстроить! Я хотел только задать вопрос: как случилось, что до последнего побеждавший вас в поединке король пропустил смертельный удар в живот?

— Очень просто: я предвидел момент, когда Фаор не будет готов к атаке, — заставив себя осушить слезы, глухо произнес Горн.

— Предвидели?

— А это запрещено?

— Нет… Но необычно!

— Провидение не только ведет нас, но и позволяет видеть свои шаги, — объяснил юноша.

— Видеть, но не направлять их! — многозначительно уточнил Лорсен.

Горн горько усмехнулся, слыша в словах следователя очевидное подозрение.

— Сидя в камере смертников, я похож на человека, который направляет ход Провидения?! — глядя прямо в глаза Хамовнику, словами Хонтеана вопросил юноша.

Горна оставили одного на три дня. На четвертый к нему вошел Хонтеан — человек, к которому у принца накопилось очень много вопросов.

— Рад видеть тебя в добром здравии! — поздоровался монах.

Горн невесело усмехнулся:

— Это ненадолго, Хонтеан. Через три дня суд. Смертную казнь приведут в исполнение сразу после вынесения приговора.

— Да, я знаю, — кивнул отшельник. — Но ты ведь добился, чего хотел?

Горн в изумлении поднял глаза на «учителя». Хонтеан не иронизировал, он спрашивал серьезно и заинтересованно.

— Ты ненормальный! — в ужасе заключил принц.

— Торн, ты хотел победить Фаора, ты это сделал, — напомнил Жрец Времени.

— Хонтеан, я тебе верил! — обиженно пробормотал Горн. Он посмотрел на монаха таким жалким взглядом, что у любого нормального человека на глазах навернулись бы слезы. Хонтеан же только пожал плечами: — — А я никогда тебя не обманывал!

— Может быть, — признал Горн, начиная злиться. — Может быть, мне просто не стоило полагаться на Жреца Времени! Может быть, вы и в самом деле все прокляты!

— Это был ТВОЙ выбор, — напомнил отшельник. — Я не настаивал.

— И теперь меня ждет позорная смерть, — закончил юноша. — Хочешь сказать, что и казнь — тоже мое желание?

К удивлению Горна, Хонтеан снова кивнул:

— Уверен, что да!

— Что?! Старик, ты издеваешься надо мной?!! Монах вздохнул и поморщился. В этот раз слова юноши задели его за живое.

— Ты когда-нибудь спрашивал меня, будет ли тебе легче, если твои желания начнут наконец сбываться? — темнея лицом и повышая голос, спросил Хонтеан. — Ты когда-нибудь задавал вопрос, так ли легко идти по жизни, когда всякий раз знаешь, куда ступить? Все не так просто, мальчик! Не просто не в этом мире, не просто в тебе! Я не думаю за тебя! Я не использую мозг для того, чтобы выбрать, что хорошо для тебя, а что плохо! Я лишь добавляю силы твоим желаниям! Тебе кажется, что положение стало ужасным? Разберись в себе, юноша: ты уверен, что не романтизируешь всю эту трагическую историю?! Ты уверен, что никогда не мечтал уйти именно так — юным, но окрыленным славой?! Чтобы прекрасные девушки еще много и много столетий разглядывали твою голограмму, восхищаясь благородством бледного от незаслуженной обиды лица, лили слезы жалости и горевали, что их не было в этом месте и в это время, чтобы спасти тебя и помочь тебе?! И ты абсолютно уверен, что сейчас я не произношу вслух твоих самых потаенных желаний?!