Но улыбаться ему долго не пришлось. Выглянув из подъезда, Михаил убедился, что вся банда по-прежнему в доме. Две машины местных рэкетиров были пусты, но выезд загораживал автомобиль милиционеров. Шофёр в бело-синем «Жигулёнке» благодушно смолил свою сигарету, выпуская дым в приоткрытое окно.

Медлить было нельзя, надо было уходить, и как можно быстрей и дальше. Но пешком от трёх автомобилей он на пустынных улицах не уйдёт. Да и куда? К сестре? Через весь город?

Решение пришло неожиданное и остроумное. Выйдя из подъезда, Михаил подошёл к «Жигулёнку», пробарабанил пальцами по стеклу дверцы. Журналист рассчитывал, что милиционер выйдет из машины, но тот только опустил побольше стекло и спросил:

— Тебе чего?

— Выйди-ка! — велел Шалимов.

— Чего ради? — удивился шофёр, и на Михаила пахнуло свежим, ещё не застоявшимся водочным запахом. Машинально милиционер положил правую руку на кобуру. Это уже разозлило Михаила, тот схватил милиционера за ухо и со всей силы рванул его на себя. Отчаянно заорав, тот оставил в покое кобуру и схватился за руку Шалимова. Но журналист не ослабил своей бульдожьей хватки, левой рукой он открыл дверцу и выволок водителя из салона. Оказалось, что парнишка невелик ростом и весом. Очутившись на свежем воздухе тот снова потянулся к оружию, но Шалимов его опередил и вырвав пистолет из кобуры выбросил его за давно не стриженные кусты облетевшей акации, а затем сильным толчком послал туда же и хозяина оружия. Тот ещё вопил что-то непотребное в кустах, а Михаил, прихватив свою трость, тронул машину с места.

Уже сворачивая за угол Шалимов услышал сзади усилившиеся крики и, глянув в зеркальце заднего вида, увидел, как темная масса толпы вываливается из подъезда на улицу.

Кроме этого Михаил заметил в зеркале заднего вида ещё кое-что, а именно две испуганных девичьих мордашки на заднем сиденье своей нежданной «попутки». Обоим девицам вряд ли было больше шестнадцати лет, и то, что они катались с поддатыми ментами поздним вечером, очень много говорило о моральных устоях этих "юных леди". Но морализировать журналист не стал, читать нотации и проповеди, не было времени.

— Ну, что, девчонки, покатаемся! — подмигнул им Шалимов, и выжал газ до упора. Дороги были пусты, как это бывает только в таких тихих, провинциальных местечках, ни пешеходов, ни машин. Водил журналист хорошо, в своё время входил в команду «Андреналинщиков» в гонках на выживание, и пара его крутых виражей на полной скорости заставила нежданных пассажирок в голос завизжать.

— Кайф, да ведь, девчонки?

— Ага, — подтвердила одна из них.

Михаил понимал, что ему теперь надо оторваться от машин этого пресловутого Лалька. Вырвавшись из городского района, он свернул в частном секторе в ближайший переулок, затем в другой. В конце концов, Михаил загнал машину в тупичок между двумя домами, заглушил мотор и прислушался. Два автомобильных двигателя ревели где-то рядом, судя по звуку, обе машины на полной скорости гоняли по самой длинной улице Ангарки.

Впрочем, длилось это недолго, и минут через десять звук истерично воющих двигателей удалился куда — то в сторону и затих.

"Ага, ребята решили, что я рванул из города в сторону областного центра. Логично мыслят", — решил журналист.

Улыбнувшись, он сел за руль и выехав из своего укрытия, свернул в центр города.

— А вы, куда сейчас едете? — робко спросила его одна из девчонок.

— В сторону центра, а что?

— Можно меня здесь высадить, а то я обещала маме в десять дома быть.

Шалимов глянул на часы и, убедившись, что время почти одиннадцать, осуждающе покачал головой.

— Да, всыплет вам мамочка по первое число.

Высадив изрядно перетрухнувших за это время девиц, Михаил повёл машину в сторону милиции.

Здание районного отделения милиции помещалось всё в том же самом приземистом, барако-образном строении на центральной площади, сбоку от голубого Ленина. Оставив машину на стоянке Шалимов прошёл в здание.

— Добрый день, — обратился он к лейтенанту с одутловатым лицом, сидевшим за пластиковой перегородкой с надписью "Дежурная часть". — Мне бы увидеть кого-нибудь из вашего начальства.

— Кого конкретно? — спросил лейтенант.

— Ну, кто у вас сейчас тут самый старший по званию? — поинтересовался Шалимов, искренно опасаясь, что как раз этот лейтенант и окажется самым большим начальником в столь поздний час. Дежурный ответить не успел, за спиной журналиста раздался глубокий, явно командирский бас.

— Ну, я тут, Мишка, старший по званию, и дальше что?

Обернувшийся журналист с изумлением принялся рассматривал высокого офицера с погонами майора. Даже рослый Шалимов смотрел на него снизу вверх.

"Метра два, не меньше у парня ростик. Баскетболист", — мелькнуло в голове у Михаила. При этаком-то росте комплекция у милиционера была скорее борцовская, а не баскетбольная. Широкоплечий, с большой, крупной головой он показался странно знакомым Шалимову. Где-то он уже видел это квадратное лицо с волевым, раздвоенным подбородком, эти бледно-голубые, широко расставленные глаза, светло-русые, почти сивые волосы. Лишь когда майор, улыбнулся и продемонстрировал приметную щель между передними верхними зубами, журналист просто ахнул.