— Да нет, сидел он только три года, за тяжкие телесные. И пришиб то какого сморчка. Но, на нарах прошел университеты, вернувшись с зоны свернул шею своему предшественнику, Хомчику. Вот тот действительно по мокрой статье червонец отмотал, и, кстати, неплохой мужик был, с понятиями. С ним можно было договориться, чтобы не борзел. Так что уже два года Лалёк рулит всеми местными бандюгами, и, кажется, уверовал в свою несокрушимость.

— А почему Лалёк? Что за странная кличка? — спросил Михаил.

Бабич с некоторым изумлением посмотрел на своего бывшего одноклассника.

— Ты не помнишь? Между прочим, её Авдонкину мы с тобой дали. Неужели ты не помнишь? Мы тогда уже десятый кончали, а он первоклашкой бегал, маленький такой, сопливый…

И Михаил вдруг вспомнил! Прекрасный зимний день, большая перемена, солнечно, морозно, снег остро скрипит под ногами, и они, старшеклассники, стоя на заднем крыльце школы солидно покуривают импортный, жутко дефицитный «Опал». Мимо них с воробьиными повадками несётся на волю малышня, и среди них один беззубый, кудрявый, кричит, перекрывая все на свете: — Васька, айда в лалёк! Побезали в лалёк, а то скоро звонок, не успеем!

Да, они тогда все дружно рассмеялись, начали на все лады складывать это смешное: «Лалёк».

— Слушай, это вот тот беззубый шкет!?… — поразился Шалимов.

— Да-да, ты его уже видел сегодня.

— Вымахало дитятко, — пробормотал Михаил. — Дрожжами, что ли, кормили все время?

— Не знаю, чем его кормили, но кличка эта так к нему на всю жизнь и прилипла.

Разговор их прервал звук шагов по коридору и осторожный стук в дверь. С ловкостью Копперфильда Семён мгновенно спровадил в сейф коньяк и рюмки, и, застёгивая китель, на низких тонах своего могучего голоса пробасил: —

Да, войдите.

Дверь открылась, и в кабинет вошёл тот самый чернявый сержант со щёгольскими усиками, так лихо обещавший сделать Шалимова "на раз-два". До сих пор на нём осталась всё та же летняя милицейская рубаха, толи парень был такой знойный, толи просто, оставил где то свой китель.

— Товарищ майор, сержант Михеев по вашему приказанию прибыл! — бодро доложил он, косясь в сторону незнакомого человека. Спрятав в карман свои чётки, майор приблизился к подчинённому и неожиданно одним резким, бешеным движением обоих рук с мясом выдрал погоны с плеч сержанта, разорвав при этом рубаху на левом плече до самого пояса.

— Сдать оружие! — голосом полным ярости рявкнул Бабич.

Трясущимися руками ошеломлённый милиционер расстегнул кобуру и выложил пистолет на стол.

— Вон, и чтобы больше я тебя здесь никогда не видел! — уже в полголоса, но с бешенством в горле скомандовал Семён.

Михаил ошеломлённо смотрел на эту сцену. Он никак не ожидал подобно развития сюжета. Ему показалось, что милиционер хотел что-то сказать Бабичу, в глазах сержанта вспыхнул упрямый огонёк злобы, лицо перекосила судорога. Но майор, нависая над ним своей массивной фигурой и, не сказав ни слова, подавил это сопротивление в зародыше. Потухнув, сержант судорожным движением отдал честь и, придерживая руками порванную рубаху, вышел из кабинета.

— Сёмин, тормозни там Михеева, пусть сдаст удостоверение и кобуру, пистолет у меня, — продиктовав это в селектор, Бабич бросил погоны в урну и снова вытащил из сейфа коньячный набор.

— Крут, ты, однако! — мотнул головой Михаил. — Как ты его, без служебного расследования, не взяв даже объяснительной? А, твоё начальство за это все тебя не взгреет?

— А ты что думаешь, что это за ним первый грешок? Михеев давно уже болтался на ниточке. У него было большое предупреждение. А Федюня подпишет всё, что я скажу.

— Федюня это что, твой начальник?

— Да. Ему полгода до пенсии осталось, мужику всё сейчас по фигу, лишь бы дотянуть до дембиля.

— Ты рассчитываешь занять его место?

Семён пожал плечами.

— Не знаю. Если из области кого-нибудь блатного не воткнут, то должен. Сейчас трудно гадать, неделю назад начальник УВД ушёл в отставку, тоже рыльце в пушку оказалось. Что-то там с девочками, слыхал, наверное?

Шалимов утвердительно качнул головой.

— А нового выписали аж из столицы, генерал! Хотя, в нашу Ангарку не сильно-то кого со стороны заманишь. Областной центр хоть и близко, но посёлок полностью бесперспективный. Болото. От нас за последние двадцать лет еще ни один человек не уходил на повышение.

— Но, ты же вот вернулся?

Майор горько усмехнулся. Разлив рюмки он грустно заметил: — А куда мне было деваться? Трёхкомнатную квартиру в Фергане, в самом центре, улучшенной планировки, с двумя лоджиями, восемьдесят шесть квадратных метров продал за тысячу долларов. И это ещё хорошо, большинство вообще побросали всё имущество и без копья оттуда бежали, лишь бы выжить. Что я за эти деньги мог в России купить? Конуру в Подмосковье? А здесь отчий дом, мать больная. Так вот всё и решилось.