Шрифт:
– Кю!
– воскликнул Бородатый, и вцепившись в руку Машкова, попытался вырвать у него спички.
– Спокойно!
– Машков вырвал руку и спрятал спички в карман.
Из люка вылез однорукий маленький мужчина в ушанке Гедевана и пальто Машкова и пошел к ракете. Полы пальто волочились по песку.
За ним вылез Лысый.
– Кц!
– счастливо улыбаясь, крикнул он Бородатому.
…Ракета летела над пустыней.
Лысый и Однорукий сидели в креслах. Бородатый - на полу у ног Лысого.
Машков и Гедеван с колокольчиками в носах - сидели на динамиках.
Под ними плыл песок.
– Который час?
– спросил Гедеван Машкова.
– Четверть десятого.
– Мои не работают. Вода попала, морская, - объяснил Гедеван.
Помолчали.
– Неудобно получилось, Я уже позвонил, сказал, что через час буду, а сам вот… Я скрипку привез. Профессору Рогозину. Скрипач есть такой очень знаменитый. Слышали?
– Хоть бы воды предложили, хамы, - проворчал Машков.
– Он вчера у нас в Батуми выступал. Потом был банкет, потом скрипку забыли положить в самолет. А мне велели передать. Думал, передам и еще на электричку успею… Машков стукнул себя кулаком по колену:
– Сорок лет дураку! Первый раз видишь прибор. Чего трогаешь? Балда!
Машков достал сигарету, покрутил, понюхал.
Однорукий толкнул локтем Лысого и показал ему два пальца,
Лысый посмотрел на Машкова, на Гедевана и устало вздохнул.
– Ку?
– оказал он Бородатому, кивнул на гостей.
– Ку!
– воскликнул Бородатый и постучал себя по лбу кулаком.
– Странный язык, - сказал Гедеван.
– Прикидываются…
Пауза.
– Вы москвич, - спросил Гедеван Машкова.
– Угу…
– А я в Ярославле учусь. В текстильном институте.
– Молодец…
– Нет. Я сначала с МИМО сдавал. В Институт международных отношений… Но…
– В МИМО без блата не попадешь, - вдруг произнес Бородатый,
– Нет, почему?
– не согласился Гедеван.
– Со мной один родной сын посла сдавал и он тоже… Вах!
– Гедеван вытаращил глаза на Бородатого.
– Это кто сказал?!
– Мы, - сказал Лысый.
Пауза.
– Так!
– Спокойно!
– тихо проговорил Машков, побледнев.
– Значит русский язык знаем? Вопрос; зачем понадобилось это скрывать? А?!
– Машков тряхнул головой. Колокольчик в носу
звякнул. Машков содрал его и бросил на пол.
– Небо!
– воскликнул Бородатый.
– Что небо?
– Машков сверлил глазами Бородатого.
– Небо свидетель, мы не скрывали! Очень трудно в язык проникать, когда вы на двух языках думаете.
– Этот пацак, - Лысый показал на Гедевана.
– Все время еще на других языках, продолжения которых не знает, спрашивает. Я себе все мозги поломал! Маймуно!
– выругался он по грузински.
– Цак, - тихо сказал Однорукий, оглянувшись.
Бородатый подобрал колокольчик Машкова, подполз к нему и попросил:
– Одень, родной.
Машков встал:
– Ну вот что, господа хорошие. Кончайте ваньку валять! Мы из Советского Союза. Прибыли в составе делегации, по приглашению вашего правительства, в порядке культурного обмена!
И если вы немедленно не предоставите нам возможность связаться с нашим посольством, у вас будут крупные неприятности! Ясно?!
Гедеван тоже содрал колокольчик, но не кинул, а спрятал в карман.
– Посольство мы понимать. Не мочь! Цак вставляй!
– потребовал Лысый.
– Значит, блат - вы понимать мочь! МИМО - вы мочь! А что такое посольство, бедненькие, не знаете? Хватит мозги пудрить. Ясно?!
– повысил голос Машков.
– МИМО ты подумал, а я только сказал, - объяснил Бородатый.
– Ты еще такую фигуру думал, - Лысин показал Машкову кукиш.
Трансляция мысли, - шепнул Гедеван и вынул колокольчик из кармана.
– Цак, - тихо повторил Однорукий.
– Одень колокольчик, - взмолился Бородатый.
– Ну хочешь, наступи на меня, родной, Бородатый лег на пол.
Машков молчал.
– Это не Африка, родной. Это Галактика Лямда в спирали, планета Плюк 213 в тентуре, - сообщал Бородатый с пола.
– Тот тоже про тентуру говорил, - шепнул Гедеван и прицепил колокольчик к носу.
– Привет, приехали, - сказал Машков и медленно опустился на динамик.
– Цак!
– снова повторил Однорукий.
Бородатый протянул колокольчик к лицу Машкова. Машков сидел неподвижно.
Бородатый деликатно прикрепил колокольчик к его носу, попятился назад и сел у ног Лысого.