– Знаю, что непросто. Потому и не хочу, чтобы ты отвлекался. Рисуй давай, разговорился! – продолжал ворчать гном, исподтишка показывая орку кулак.

– И правда, занимался бы ты своей механикой. А магию нам оставь, – тут же поддержал гнома Кержак.

– Сговорились? – с шутливой обречённостью вздохнул парень.

– Откровенно говоря, я удивлён, что ты способен шутить и смеяться в нынешнем положении, – вдруг вступил в разговор Тсарган.

– А что, если я буду ныть и сопли по щекам размазывать, станет легче? – повернулся к нему Лёха. – Не думаю. Так чего себе и другим настроение портить? Пусть наши враги ноют и хнычут. Опасность нужно встречать с улыбкой. Или волчьим оскалом. Меня так учили.

– Хорошо учили, – одобрительно кивнул дракон. – Так нам поджигать степь или нет?

– Сначала машины подготовим, – подумав, ответил Лёха.

Суматоха следующих недель полностью захватила Лёху. С головой погрузившись в подготовку альтернативного варианта прорыва в степь, он так увлёкся, что совсем забыл про время и сон. В итоге, в очередной раз присев на какую-то железку, чтобы дать отдых гудящим ногам, парень так и уснул, прислонившись спиной к стене. Но сон этот был непростой. Едва его глаза закрылись, как перед внутренним взором возникло уже знакомое грязно-серое зеркало, из которого выглядывала образина Проклятого.

«Вот только этой рожи мне сейчас для полного счастья и не хватало», – подумал Лёха, мрачно рассматривая овал.

– Что ты решил, человек? – последовал вопрос.

– Ты это о чём? – тут же включил тумблер дурака Лёха.

– Человечишко! Ты забыл наш разговор? – загремел Проклятый.

– Не ори. И так голова болит, – огрызнулся Лёха. – Я помню, что ты мне предлагал и что я тебе ответил. Так зачем ты явился? Придумал, как доказать мне, что Даяна жива?

– Я не должен тебе ничего доказывать.

– А я не должен верить тебе на слово и соглашаться на твои предложения. Так зачем ты пришёл? – продолжал огрызаться Лёха, хотя поджилки у него тряслись, как струны у рояля во время рок-концерта.

– Я знаю, что ты снова что-то задумал. Запомни, если ты или твои дружки посмеете выбраться в степь, мои адепты сотрут вас с лица земли. И умирать вы будете очень долго.

– Я уже испугался. Это всё?

– Ты меня совсем не боишься, – озадаченно констатировал Проклятый.

– А чего тебя бояться? Будь у тебя достаточно сил, ты бы не разговаривал, а уже убил меня. Надоела твоя болтовня. Или говори по делу, или проваливай.

– Теперь я верю, что ты человек другого мира, – задумчиво протянул Проклятый. – Будь ты рождён в этом мире, всё было бы по-другому.

– Как именно? – не понял Лёха. Даже во сне усталость тормозила его способность быстро соображать.

– Будь ты из этого мира, то, едва увидев мою тень, уже ползал бы в луже собственной мочи, заливаясь слезами от страха. А ты смеешь говорить со мной так, словно торгуешься с очередным купцом.

– Ты прав. Мне действительно наплевать на тебя и на все остальные чудеса этого мира. Я тебя не боюсь. Ты убил мою женщину, а я в ответ уничтожу даже память о тебе. Сотру в порошок всех твоих адептов, сожгу все книги, в которых есть хотя бы намёк упоминания о тебе. А главное – взорву и засыплю солью все твои капища. Пройдёт немного времени, и о тебе забудут все. Ты останешься в своём узилище навечно. Один. Запертый и забытый.

– Что ты знаешь о вечности, червь?! – взревел Проклятый.

– Немного. Но этого достаточно, чтобы заставить тебя бояться самого этого слова.

– Твоя женщина ещё жива.

– Ты этого мне не доказал.

– Я не должен тебе ничего доказывать.

– Это я уже слышал.

– Мои адепты не подпустят тебя к капищу, – с угрозой добавил Проклятый.

– У меня достаточно пулемётов, чтобы уничтожить их всех.

– Ты не оставляешь мне выбора. Я не могу допустить, чтобы твои планы исполнились, – негромко произнёс Проклятый, и Лёха невольно насторожился.

В его голосе прозвучало нечто такое, что заставило парня приготовиться к драке. Вполне возможно, последней в его короткой и бестолковой жизни. Сам того не замечая, Лёха напрягся и расфокусировал взгляд, чтобы видеть не только рожу противника, но и всё, что попадало в поле зрения. В этот момент из зеркала высунулась длинная конечность неопределенного цвета, в кисти которой торчал странного вида кинжал. Рука метнулась вперёд со скоростью атакующей змеи, и дальше Лёхе стало не до рассуждений и эмоций.

Тело парня действовало само, на инстинктах и вбитых рефлексах. Моментально блокировав руку с оружием, Лёха переплёл запястья, чтобы провести болевой приём, но тут случилась неожиданное. По ходу проведения приёма кинжал должен был лечь на предплечье парня плашмя, чтобы потом его можно было вырвать из руки противника, но, едва клинок коснулся кожи, как последовала ослепительная вспышка, и Лёху отшвырнуло в сторону, словно старую тряпку.

Одновременно со вспышкой раздался дикий вопль боли, в котором парень узнал голос Проклятого. Потом что-то снова полыхнуло, и Лёху крепко приложило головой о камень. На какое-то время он потерял сознание, а когда очнулся, вокруг творилось чёрт знает что. Гномы и орки носились по всем штольням с оружием, гору ощутимо потряхивало, а Родри, стоя на крыше машины, во весь голос орал на кого-то, требуя немедленно найти Кержака.