Уже следующим утром я была в конторе. Селиванов был занят допросом где-то на этаже. Я без зазрения совести устроилась за его рабочим столом, разгребла бумаги, по обыкновению сваленные там, и запустила компьютер. Не без труда нашла чистый клочок бумаги и заточенный карандаш и принялась выписывать интересующие меня номера телефонов. За этим занятием меня и застал Антон, когда вернулся в свой кабинет.

– Вот так сюрприз, – нараспев произнес он.

– Приятный, надеюсь?

– Разумеется! Ты вовремя. Софья, сменщица пропавшей Людмилы, готова встретиться с нами завтра утром в клубе. Смог до нее наконец дозвониться.

– Прекрасно. А как братья?

– Танюша, не проверял. Без тебя совсем зашиваюсь.

Я поняла, что состоянием Матвея и Кирилла придется интересоваться самой. Сразу же позвонила в больницу и выяснила, что динамика положительная. Оба пришли в себя, однако тревожить их расспросами было еще рано. После знакомства с Евгенией мне не терпелось с ними поговорить, но оставалось только набраться терпения.

Я чувствовала, что разгадка где-то рядом, мне будто не хватало нескольких важных деталей. Их я и планировала получить от братьев. Больше всего меня интересовал вопрос, что двигало Лидией, которая вдруг на старости лет переехала в другой город.

Я посмотрела на лист бумаги, на который пару минут назад выписала несколько телефонных номеров, и достала мобильник. Начала набирать один из номеров, но резко передумала, сунула телефон в карман и направилась к остановке. Минут через пятнадцать я уже стояла у главного входа в городской цирк. Справа и слева от него висели яркие афиши, а прямо на двери – большое объявление. В нем сообщалось, что до пятнадцатого октября труппа гастролирует и представления возобновятся после ее возвращения. Однако дверь оказалась открыта: в холле работала одна из касс. Я направилась к окошку и, показав удостоверение, попросила проводить меня к кому-то из администрации. Женщина открыла мне турникет и предложила подождать у гардероба.

Я устроилась на синей банкетке возле окна. За стеклом клевали что-то воробьи. Наверное, если бы Егор не погиб, мы завели бы питомца. Какого-нибудь мохнатого пса, а может, канарейку. Мы бы ужинали при свечах, а она щебетала без остановки. У нас была бы семья, настоящая роскошь. А может быть, я и семейная жизнь несовместимы?

– Добрый день, – услышала я приятный женский голос рядом с собой. Передо мной стояла высокая грузная женщина неопределенного возраста. Волосы ее были выкрашены в фиолетовый и от души начесаны. Платье пестрело всеми цветами радуги, но этого дизайнеру отчего-то показалось недостаточно, и он от души добавил рюшей. Я бы подумала, что дама явилась ко мне прямиком с манежа, но знала, что труппа гастролирует, а билетерша обещала пригласить кого-то из администрации.

– Здравствуйте. – Я поднялась и представилась, не забыв предъявить документ, к которому дама отнеслась с прохладцей, а вот меня, напротив, внимательно разглядывала. – Меня зовут Татьяна. Хотела бы поговорить с вами о Лидии Львовне Лысенко.

– Снежана Эдмундовна, – представилась женщина в ответ. – Можно просто Снежана. Давайте поднимемся в кабинет.

По дороге на третий этаж, где располагались рабочие места администрации, я внимательно рассматривала снимки на стенах, не теряя надежды отыскать на одном из них мою новую знакомую. Но не успела: вскоре мы остановились возле одного из кабинетов.

Табличка на двери, в которую меня приглашала пройти дама, гласила: «Заместитель директора Ларионова С. Э.». Мы вошли в небольшое светлое помещение. Я рассчитывала увидеть кабинет под стать хозяйке, но нет: все здесь было выдержано в спокойных тонах и не изобиловало лишними деталями. «Ничего не должно отвлекать внимания от хозяйки», – заключила я.

– Снежана Эдмундовна, вы в курсе, что Лидия погибла?

– Разумеется, ужасное горе… Но она на тот момент у нас уже не работала. В прошлом году это случилось, кажется?

– Да, чуть больше года назад. В соседнем областном центре.

– Они туда решили перебраться с супругом после выхода на пенсию, – кивнула Снежана Эдмундовна.

– Скажите, вы общались с Лидией, пока она здесь работала?

– Разумеется, – обиделась женщина. – Цирк – это одна большая семья.

– Можете рассказать мне немного о ней: каким она была человеком, с кем общалась, чем увлекалась?

– Это что же, вы думаете, ее могли убить? Или к чему эти вопросы? – вскинула она брови.

– Проверяем все обстоятельства, – туманно ответила я.

– Да прекрасным она была человеком, и это не потому, что о покойниках нужно говорить только хорошее. Работу свою любила очень, в коллективе проблем ни с кем у нее не было. Говорю же, мы тут все душа в душу.

– А про свои семейные дела она рассказывала что-нибудь?

– Конечно, очень внуков ждала, но никто из сыновей не успел ее порадовать. Хорошо хоть, одного женить успела до того, как все это случилось. – Она подняла глаза к потолку и перекрестилась.