– Понял, салага? Не рыбачь по ночам, не выходи в сильный туман, и охотники тебе не страшны.

Магнус плеснул себе и Хэмишу настойки. Маклейн тоже протянул свою кружку, но Магнус решительно заткнул бутылку пробкой.

– Хватит, старик, ты уже засыпаешь. Не хочу тебя тащить на своем горбу. Лучше скажи, как МакАртура поймать.

– А как? – поджал губы Маклейн. – Известно как, как всех морских тварей ловим. Сетью. Надо одну набросить, чтобы остановить его ненадолго, а потом второй запеленать, как младенца.

– Как у тебя все просто, старик! – усмехнулся Магнус. – Набросить! У охотника знаешь какая силища? Разорвет эту сеть, как тонкую паутинку.

– Может, и разорвет, – согласился Маклейн. – А для этого надо ружье держать под рукой.

Магнус упер тяжелый взгляд в неструганный стол и задумался, потом поднял глаза на старика.

– Дело говоришь, Маклейн. Завтра потренируюсь метать сеть. Может, и выгорит. Черт с тобой, старый пьяница. Давай свою кружку, заслужил.

Они со стуком сдвинули кружки и опрокинули настойку в глотки. Магнус, пошатываясь, встал.

– Я до ветру, – сказал он, икнув, и нетвердой походкой пошел к выходу.

Южный ветер разогнал тучи, луна осветила луг с раскинутыми вокруг него темными крышами и холмы, закрывающие Мангерсту от почти круглогодичной холодной боры. Магнус огляделся. За домом Броди, стоящим на краю обрыва, тихо плещется море, серебристая в лунном свете трава колышется, ровные волны пробегают по ней, совсем как по океанской глади. Он завернул за дом Аннабель, расстегнул штаны. Краем глаза уловил какую-то неправильность в знакомом пейзаже. В дюжине ярдов от него стоял человек, закутанный в макинтош. Стоял неподвижно, не шевелясь, как призрак. Магнус осторожно перекрестил его правой рукой, но тот не исчез, приветственно махнул ему рукой, и сразу зажурчала струя.

«Кто-то еще вышел освежиться», – усмехнулся про себя Магнус и вернулся к своему занятию. После застегнул штаны и пошел обратно в зал допивать бутылку, пока Маклейн все не вылакал. На пороге он остановился, обвел взглядом земляков: пьющих, сидящих, спящих на столах. Сел на свой стул и протянул кружку под очередную порцию пойла. Хэмиш что-то сказал, но Магнус его не услышал. Он сидел, глядя мимо, и о чем-то думал. И даже на его невыразительном лице можно было прочитать крайнюю озадаченность.

Шум в пабе затихал, даже у крепких рыбаков Гебрид запас прочности не бесконечен. За стойкой задремала Аннабель, положив голову на гудящие от усталости руки. Заснул Маклейн на усыпанном рыбьими костями столе. Запрокинув голову с открытым ртом, тихо похрапывал Хэмиш. Магнус затылком почувствовал движение сзади. Он резко оглянулся, но это был всего лишь парнишка Броди.

Мальчик вышел из жилой части дома Аннабель и осторожно пробирался между столами к выходу. Зябко кутаясь в курточку, наброшенную поверх ночной пижамы, он аккуратно переступал через валяющиеся на полу бутылки. Темно-русые волосы торчали в стороны, на щеке отпечатались складки от подушки. Перед выходом он зевнул так, что на глазах выступили слезы, и взялся за ручку двери. Магнус кивнул своим мыслям, и, только закрылась дверь за мальчишкой, поднялся, аккуратно отставив стул, и скользнул за стойку.

Теперь он понял, кто стоял за домом Аннабель, и огонь прокатился по его жилам, выжигая хмель. Теперь он, охотник земной, остановит охотника морского и получит то, что ему причитается. Осторожно, стараясь не потревожить спящую Аннабель, Магнус вытащил из-под стойки двустволку покойного Ганна. Бесшумно, ступая на носки, прошел через затихший паб и вышел на улицу.

Время шло, я терпеливо ждал. Иногда к задней стене выходили мои земляки, освобождали место для новой выпивки и возвращались в паб. Я грустно провожал их взглядом. Вечную жизнь в раю я с легкостью променял бы на смертное существование в родной Мангерсте. Сейчас мы жили в разных мирах, и граница между ними – непреодолимый ров, наполненный кровью. Почувствовав зов плоти, я вылез из-за валуна, подошел к задней стене дома Аннабель и сразу был наказан. Я слишком замечтался и потерял бдительность.

Когда из-за угла вывернула огромная черная тень, все, что я мог сделать, – это застыть. Я сразу узнал Магнуса Гилкриста, трудно было не узнать. В Мангерсте он объявился лет десять назад, о себе говорил мало. Вроде был докером то ли в Сторновее, то ли в Каслбее. А почему убрался оттуда в нашу глушь, особо не распространялся, да и мы не очень любопытны. Одно время ходил на шхуне Нэрна, жил у него же в сарае. Потом купил свою лодку и уже рыбачил сам. Построил маленькую хижину на отшибе, там и жил, особо ни с кем не сближаясь.

Магнус встал под стенку и бросил в мою сторону подозрительный взгляд. Он на секунду замер, а потом осенил меня крестным знамением. Я помахал ему рукой – что оставалось делать? Пришлось притвориться гулякой, вышедшим облегчиться. Это его успокоило. Он окропил заднюю стену дома Аннабель, кряхтя застегнулся. Кивнул мне на прощание и, пошатываясь, удалился.

Кляня себя за беспечность, я взлетел на холм за пабом и распластался на траве. Конечно, я легко справился бы с Магнусом. Каким бы крепким он ни был, после перерождения мои мышцы налились противоестественной силой. Я мог легко переломить берцовую кость голыми руками. Когда я двигался, люди вокруг казались сонными мухами. Я мог его убить, мог обездвижить и принести в дар Хозяину. Мог, но не хотел.