Нэрн нахмурился. Костлявая рука сжала мое горло, и я потерял сознание.

Не знаю, сколько я был в беспамятстве, но пробуждение было ужасным. Острая боль в плечах вытащила меня в наш холодный и темный мир. Два охотника вонзили в мое тело крючья багров, и я висел, распятый, между ними.

В пяти футах впереди скалил зубастую пасть Хозяин. Его длинные рыжие волосы в воде казались черными, они висели вокруг него темной тучей. Он хмурил брови, рассматривая меня. Усыпанный веснушками нос брезгливо морщился. Хозяин втянул воду в ноздри, принюхиваясь, и она заструилась вокруг моего тела, устремляясь в его бездонную утробу.

– Ногу! – сказал он.

Я понимал, что произойдет, и готов был понести наказание, но там, на берегу, среди моих бывших земляков, остался Шон, и он мог уже переродиться.

– Хозяин! – закричал я. – В Мангерсте мой внук, Шон…

– И что? – Хозяин приблизился, и я почуял сильный запах разлагающегося мяса.

– Мне пришлось… – Я с трудом сдержал рвотный позыв. – Я сделал его охотником.

Хозяин приблизился вплотную. Вода, выходящая из его пасти, невыносимо воняла. Я собрал всю волю в кулак, чтобы не поморщиться.

– Охотников семь! – закричал он мне в лицо.

– Хозяин, – услышал я равнодушный голос Нэрна за своей спиной. – Нас шесть. Том Маршалл…

Хозяин махнул рукой, и меня оттащили в сторону. Крюки рвали мои мышцы, но никому не было до этого дела. В мире, где смерть дороже жизни, боль не стоит ничего. Значит, Том добился своего.

– Где он? – услышал я голос Хозяина.

– В яме, – ответил Нэрн.

Захрустели кораллы под ступнями великана. Я попытался вспомнить, видел ли я, как он плавает, и не смог. Через несколько минут он вернулся. Меня снова дернули и подвесили перед его лицом.

– Охотников семь! – сказал он. – Приведи мне маленького охотника.

Потеряв ко мне интерес, он развернулся и ушел за скалу. Товарищи выдернули крючья багров из моих плеч и отплыли в стороны. Я опустился на дно и обхватил ноющие от боли плечи, кровь окутала меня легким облаком. Из поднятого ногами Хозяина песка вынырнул Нэрн. Он встал на дно передо мной и сказал:

– Поплывем в Мангерсту. Я пойду с тобой.

– Как он умер? – спросил я.

– После того как ты упал с обрыва, я подобрал тебя и оттащил в сторону. Рыбаки похватали ружья и спустили лодки: они хотели найти твое тело. Когда они отплыли от берега, Маршалл встал во весь рост. За несколько секунд его голова и грудь превратились в решето. Мне пришлось оставить тебя и плыть за ним. Рыбаки пытались баграми нашарить тело на дне, но я успел раньше.

– А мой внук, Шон?

Нэрн покачал головой:

– Не знаю, я его не видел.

– А Аннабель?

– Тоже.

Он протянул мне руку.

– Вставай, поплыли. Ты был без сознания почти сутки. Твой внук вряд ли жив, но мы должны проверить.

Эта новость потрясла меня до глубины души. Мой внук, двенадцатилетний мальчик с отросшими акульими зубами, остался на берегу на целый день, среди разъяренных мангерстцев. Не обращая внимания на боль в плечах, я устремился в сторону берега. Нэрн последовал за мной.

Я вынырнул у кораллового рифа, где, со слов Нэрна, сбылась мечта бедняги Маршалла и он нашел свою смерть. Я все еще чувствовал запах его крови, каким бы невозможным это ни казалось. На берегу было темно и тихо, людьми не пахло, только слабо тянуло запахом паленой щетины. Я слышал этот запах в Эдинбурге, когда был около свинофермы во время массового забоя. Мясники вывесили туши на крюки и обжигали шкуру смоляными факелами перед разделкой. Запах горящих волос потом весь день преследовал меня.

Рядом со мной беззвучно вынырнул Нэрн. Он втянул ноздрями воздух и хмуро посмотрел на меня.

– Начнем с дома твоего зятя, – сказал он. – Лезем по скале.

Мы вскарабкались наверх. Дом Броди, как и все дома, которые я отсюда видел, стоял темным и холодным. Запах паленой шкуры усилился, он тревожил. Им пах ветер, дувший из-за угла. Оттуда же доносился тихий и невнятный гул голосов. Я замешкался. Дурное предчувствие забралось ледяными пальцами за шиворот.

Нэрн отодвинул меня в сторону и скользнул за угол. Почти сразу я услышал его скрипучий голос.

– Иди сюда, МакАртур, – громко, не прячась, сказал он. – У меня паршивые новости.

На негнущихся ногах я вышел на задний двор. Нэрн на корточках сидел перед одним из столбов, на которых Рой развешивал свои снасти. За его спиной тускло светились щели в заколоченном досками пабе Аннабель. Тошнотворный запах струился из странного мешка, подвешенного к столбу.

– Можешь не прятаться. Наши земляки так перепугались, что сидят сейчас в пабе, задраив переборки. Никто из них на двор и носа не высунет. – Он мрачно ткнул пальцем в мешок. – Кажется, твой внук. Придется нам попотеть сегодня, без нового охотника возвращаться нельзя, а заколоченный дом с толпой вооруженных и испуганных мужчин вдвоем нам не взять.