Эта задача показалась мне легкой.

– По-моему, благо. По крайней мере, ты не можешь потерять себя.

– А по-моему, я уже потерял себя почти целиком. Келтро, ты забываешь, что одни мертвецы теряют больше, другие – меньше. Тебе повезло: у тебя просто разрез на шее и несколько дырок в животе.

Я вспомнил Кона, призрака в башне Хорикс, и его изогнутое зигзагом тело. Даже после смерти он был калекой. Во мне снова вспыхнула постыдная радость от того, что кому-то сейчас хуже меня.

– Келтро, посмотри на меня. Сейчас я похож на прекрасную Фаэрину, которая навечно посажена в кокон и мечтает вырваться из лап мерзкого Гара Рела…

– Острый.

Меч засопел.

– Неужели ты не понимаешь, что после нескольких веков, проведенных в этом обличье, я бы отдал все, лишь бы стать кем-то другим?

Это был простой вопрос, но он одновременно и отражал мою боль, и выставлял ее на посмешище.

– Нет. И да. – Я задумчиво выпятил губы. – Теперь понимаю. Похоже, меня слишком отвлекла моя собственная… ну ты понимаешь.

Клянусь, я увидел, как камень на рукояти меча моргнул.

– Если вот это в Крассе считается извинениями, тогда я их принимаю.

Да, Острому удалось вытянуть из меня извинения, но я не стал спорить. Мечу, как и многим другим, действительно пришлось хуже, чем мне.

Одно такое существо я заметил в переулке, мимо которого проходил. Это был призрак, и сейчас он – тщетно – старался тащить тело по грязной мостовой. Я не люблю глазеть, но картина была настолько жалкой, что буквально заставила меня остановиться.

Призрак, похоже, был совсем свежий. Во-первых, на нем не было одежды. Во-вторых, он не мог крепко ухватиться за тело и хоть каких-то успехов добился лишь после того, как обвернул свои руки вокруг ноги трупа. Пройдя пару шагов, он оступался и падал в грязь, а затем этот танец повторился снова и снова. В моей памяти всплыла старая, наполовину забытая пословица – в ней что-то было про повторение, неудачу и безумие. Я мог бы просто поглумиться над призраком и уйти, но я понимал, что полужизнь – это не жизнь после смерти, но вечная смерть после смерти. Из-за нее в тебе возникало совершенно особое отчаяние.

– Что ты делаешь, Келтро? – прошептал Острый.

Я сделал пару шагов вперед и заметил жуткую рану на затылке призрака. Опустив взгляд, я увидел на голове трупа такую же рану, нарисованную черной кровью на белом черепе. В черепе лежало что-то серое и мясистое.

Вежливо кашлянув, я объявил о своем присутствии. Призрак немедленно упал на тело, рыча и молотя кулаками по воздуху. Это был мужчина-аркиец, и говорил он хотя и не очень разборчиво, но с благородным акцентом. Одежда с серебристой каймой, в которую был одет труп, тоже говорила о том, что он знатного происхождения.

– Не подходи, тень! – воскликнул он.

Ирония ситуации, похоже, ускользала от него.

Я поднял руки – и вдруг сообразил, что в одной из них я все еще держу меч. Улыбнувшись, я быстро вложил клинок в ножны.

– У меня нет белого пера на груди, видишь? Я заколдован, и ты мне не нужен. Как и… ты, – я указал на труп.

Человек попытался в меня плюнуть.

– Иди на хер!

– У него летучие мыши в голове, как сказал бы великий Бастига, – заметил Острый.

Я попятился.

– Я просто хотел помочь…

– Ухо…

Призрак застыл, словно его укусил кто-то ядовитый. Острый тут же оказался в моей руке. Призрака затошнило; его пары содрогнулись, закрутились вокруг него. Полетели белые искры, и в его синем свечении вспыхнуло зеленое пятно. Словно чернила, расходящиеся по воде, тлетворный зеленый цвет быстро поглотил ноги призрака, затем туловище и, наконец, голову. Через несколько секунд из ярко-сапфирового он стал тусклым изумрудным. Когда призрак снова нашел в себе силы и начал отступать, его лицо удлинилось, нос превратился в высокую колонну, а под глазами появились темные завитки. Глаза – яркие, сверкающие точки – устремили свой взгляд на меня.

– Ох, нет, только не сейчас, – буркнул я.

Еще один визит мертвого бога мне сейчас не нужен. Я уже все решил.

– Почему рядом с тобой постоянно воскресают мертвые твари?

Я помахал призраку Острым, думая о том, почему в этом городе меня не могут оставить в покое хотя бы на пару часов.

– Келтро, – прохрипел призрак.

Его голос звучал словно эхо, которое пролетело сотню миль, и почти терялся в шуме дождя.

– Да, это я. А ты кто будешь? – с вызовом спросил я.