— Доброе утро.

Я задиpaю голову, встречаясь взглядом с Александром. В груди восторженно щёлкает: ну до чего же он красивый и стильный! Тёмно-синее поло и льняные брюки — по совпадению идеально гармонирующие с моим ромпером — сидят безупречно, а влажные волосы, напротив, небрежно взлохмачены, что добавляет образу особого шарма.

— Здравствуйте! — радостно вырывается из меня. — Как ваши дела?

— Спасибо, всё хорошо, — сдержанно отвечает Александр.

Плетёный стул скрипит под тяжестью опустившегося тела. Официант ставит на стол кофе, и Александр просит принести ему такой же, после чего, развернувшись к Марку, интересуется, как прошла его ночь и справляется о самочувствии.

Крутя чашку в пальцах, я растерянно смотрю перед собой. И это всё? Вчера он признался, что прекрасно провёл со мной время, а сегодня делает вид, что я — лишь знакомая его сына?

Марк рассказывает о планах снова заманить меня к воде: дескать, сегодня ветер юго-восточный, волна короче, «пойдёт мягче, чем вчера». Я обещаю подумать и, спрятавшись за чашкой, пытаюсь поймать взгляд Александра.

Мне нужно хотя бы крошечное доказательство, что химия вчерашнего вечера никуда не исчезла с восходом солнца. Многозначительный взгляд или тёплая улыбка вполне бы подошли.

Но Александр, как назло, надевает солнцезащитные очки и углубляется в смартфон.

Я успеваю допить кофе и обсудить с Марком местную афишу развлечений, когда справа раздаётся цоканье каблуков. Машинально обернувшись, вижу, как к нашему столу приближается высокая брюнетка.

Первое, что бросается в глаза, помимо её роста, — лоснящаяся оливковая кожа и гладкие, как шёлк, волосы, красиво переливающиеся при каждом её шаге. А вот сарафан в горох, на мой взгляд, подобран неудачно: он совершенно не подходит к её внешности фем-фаталь, да и вообще, с горохом стоит быть осторожнее: чем он крупнее, тем сомнительнее выглядит.

— Good morning, Alexander. Nice to see you again, — здоровается она, ослепительно улыбнувшись.

Подняв очки, Александр улыбается ей в ответ.

— Morning, Claire. How’s the diving schedule? (Доброе утро, Клэр. Что там с дайвингом? — перевод автора.)

Чудится, что его голос стал на градус теплее, и это влияет на меня странным образом: в висках поднимается гул, в груди тяжелеет.

— Starts at ten. Hope to see you there (стартуем в десять. Надеюсь там тебя увидеть — перевод автора), — отвечает женщина и мягко касается его плеча длинными загорелыми пальцами.

После она плавно разворачивается и уходит, оставляя за собой шлейф густого цветочного аромата — на мой взгляд, совсем неуместного для такого раннего утра.

Александр, как ни в чём не бывало, возвращается к чашке с кофе. Лицо невозмутимое и абсолютно спокойное, словно ничего не произошло.

Мне же тесно в собственном теле. Марк продолжает говорить, но я не слышу ни слова.
Почему он спрашивал у неё про дайвинг? И почему она так многозначительно до него дотронулась? Где и когда они успели подружиться? Александр планирует вместе с ней погружаться под воду?

Не выдержав растущего напряжения, я подхватываю сумку и встаю. Стул глухо скребёт плитку.

— Прошу прощения. Кажется, я оставила телефон в номере, — голос звучал бы ровнее, если бы не сбившееся дыхание.

Две пары глаз устремляются на меня. Марк смотрит разочарованно, а Александр… задерживается взглядом на моей щеке и, коротко кивнув в знак понимания , снова надевает

Песок сравнительно прохладный, как и ветер, дующий из-за скал, — утро только набирает обороты. Волны лениво шлёпают по кромке берега, погружая мозг в медитативный релакс. Зафиксировав маску, я затягиваю жилет и проверяю давление в баллоне. Дайвинг — моя вторая страсть после серфинга: познакомился с ним в Египте и практикую, когда появляется возможность.

— Morning, Alex, ready to get wet? (перевод автора: «Утро, Алекс, готов промокнуть?»)

Бодрый, полный нескрываемого кокетства голос Клэр заставляет меня обернуться. Её синий гидрокостюм расстёгнут ровно настолько, чтобы привлечь внимание к груди; волосы распущены, что непозволительно для дайвера.

Несмотря на далёкий от профессионализма вид, Клэр неплохо держится на глубине — я видел пару её погружений и был впечатлён.

— Шестьдесят минут, двадцать четыре метра, классический свал. Ничего экстремального. Проверила регулятор? — я киваю на баллон в её руке.

— I’ll rely on your strong hand if anything jams (перевод автора: «Положусь на твою сильную руку, если что-нибудь заклинит»), — парирует она.

Язык её тела не даёт усомниться в намёке: кокетливое движение плечом, призывный взгляд из-под ресниц.

С таким прямолинейным флиртом я встречаюсь нередко. В современном мире женщины знают, чего хотят, и не стесняются дать об этом понять. В другой момент она бы наверняка меня заинтересовала, но сейчас по многим причинам не складывается.