— Расскажите что-нибудь о себе, — прошу я, чтобы разбавить повисшую паузу. — Как вы пришли к тому, чем занимаетесь?

— Я начал со строительства загородных домов, затем понял, что многочисленные типовые проекты мне не так интересны, и решил масштабироваться во что-то более эксклюзивное. Мне всегда нравилось создавать большее из малого. Сейчас моя команда заканчивает строительство ресторана в Испании и торгового центра в Черногории.

— Часто летаете в Европу?

Александр кивает.

— Приходится. Последний месяц провёл на Кипре по поводу строительства сети отелей.

— И всё-таки наши с вами занятия в чём-то схожи, — удовлетворённо замечаю я. — Я тоже создаю большее из меньшего и всегда стремлюсь к эксклюзивности. Предлагаю за это выпить.

Я поднимаю бокал, Александр делает то же. Звук столкнувшегося стекла раздаётся одновременно с тем, как наши взгляды встречаются.

Сердце моментально подскакивает к горлу, кожа густо покрывается мурашками: у меня больше нет ощущения, что я сижу с другом папы, на ужине с которым нас свела нелепая случайность — сгустившиеся тени в его глазах не позволяют так чувствовать.

И словно в подтверждение этих мыслей, у нашего стола возникает женщина с корзиной, наполненной туберозами, и, выжидающе глядя на Александра, на корявом английском предлагает купить цветы для своей девушки.

— Ох, нет-нет-нет! — не уверенная, что женщина поймёт, я активно машу руками. — Sorry! But we are not couple! (Простите, но мы не пара — прим. автора.)

Сверкая желтоватыми зубами, женщина непонимающе крутит головой по сторонам.

— Каролина, всё в порядке, — успокаивающе подняв руку, Александр извлекает из бумажника несколько купюр и протягивает их женщине.

Та, довольно закивав, достаёт из корзины большую охапку цветов и протягивает мне.

— Спасибо… — зачарованно выговариваю я, пропуская белоснежные лепестки между пальцев. Не сдержавшись, утыкаюсь в них носом и с наслаждением втягиваю кремово-сливочный аромат.

— Вы были совсем не обязаны, но мне всё равно безумно приятно, — мой голос немного скачет от восторга и поднявшегося трепета. — Знаете, что самое интересное? Когда я зашла в ресторан, то подумала, что цветок туберозы в волосах отлично бы вписался в атмосферу вечера. Проходит полчаса — и вы дарите мне целую охапку. У меня всегда так: когда я чего-то по-настоящему хочу — оно сбывается.

— С такой особенностью тебе стоит быть избирательной в своих желаниях, — медленно произносит Александр, не сводя с меня задумчивого взгляда. — Порой последствия не соответствуют тому, что мы себе представляем.

— Нет, я никогда не думал о том, чтобы переехать окончательно. Мне нравится путешествовать, но страна, где я родился, очень близка мне по духу. Южные страны слишком расслаблены, запад — слишком рационален, север… — Александр кивает официанту, опустившему перед ним тарелку. — Слишком северный.

— Со мной то же самое. — От того, как точно он облек в слова мои собственные мысли, я начинаю радостно улыбаться. — Я, например, обожаю Испанию и особенно — север Италии, но спустя время всё равно тянет домой. Путешествия нужны для вдохновения. Например, сегодняшний ужин в этом прекрасном месте подал мне идею нового образа.

— Значит, твоих подписчиков ждёт новый пост? — Не донеся бокал до рта, Александр смотрит выжидающе.

Отрицательный или положительный, мой ответ не имеет большой значимости, но мне всё равно приятно, что он с таким уважением демонстрирует свой интерес.

— Не раньше чем через неделю. Для этого нужно докупить кое-что, а я пообещала себе не ходить по магазинам ближайшие дней десять.

Оглядевшись в поисках туалетных комнат, я поднимаюсь.

— Прошу прощения. Отлучусь ненадолго.

Лавируя между столами, я отчётливо чувствую на себе внимание Александра, совсем как во время инцидента с развязавшимся верхом купальника. В груди стучит взволнованно и радостно. Зря я боялась, что у нас не найдётся тем для беседы — как бы не так. Одна фраза с лёгкостью цепляется за другую, скатываясь в уютный и нескончаемый клубок разговора. До Александра так непринуждённо и доверительно говорить у меня получалось лишь с Леоном, притом что старший брат всегда казался мне на голову умнее всех, кого я знаю.

Заперевшись в туалетной комнате, я придирчиво оцениваю своё отражение: волосы, тон кожи и то, как он гармонирует с цветом платья. Оставшись довольной, доделываю намеченные дела и, больше не тратя время на дальнейшее любование, возвращаюсь в зал.

— Quelle beaute ce soir, mademoiselle (как же красиво сегодня вечером, мадемуазель — перевод автора), — доносится из глубины зала басовитый мужской голос с характерным ударением на последний слог.

Мои познания во французском очень и очень посредственны, поэтому я лишь с улыбкой пожимаю плечами — самый безопасный жест, когда не понимаешь, о чём идёт речь.