– Даки Эйкана, твоя огненная саламандра относится к давно исчезнувшей расе предков ранивирских драконов. Да уж, ты сумела удивить даже меня своим преображением.

– А уж как я недавно удивилась, вир Ашкеран! – радостно прошепелявила я. Но осмыслив всю фразу, расстроилась: – То есть, я не дракон, а… ящерица? Саламандра?

– Недавно? – Ашкеран посерьезнел, даже подался ко мне торсом. – Когда ты прошла трансформацию?

Мне с детства стыдно было признаваться в слабости, равно в своей неполноценности. Сейчас поняла: поэтому и мысль позвать на помощь Канну даже в голову нам со зверем не пришла, просто молчком полезли искать источник магии сами.

Из-за чего мой ответ прозвучал глухо и стыдливо:

– Не больше часа назад я очнулась в своей комнате, в камине, лежа на куче остывших углей… вся замерзшая, чешуйчатая и обессиленная. Без капельки магии.

Сила, удерживающая меня в воздухе, вплотную поднесла к Ашкерану и усадила к нему на колени. Я действительно… нет, не ящерица, а саламандра, предок драконов, вот! Просто размером с большого дворового кота. И расстраиваться, что не дракон, нечего, главное – у меня есть зверь и мы едины!

Крупная мужская рука легла мне на макушку, перебрала пальцами мягкий гребень, медленно спустилась по загривку вниз, до кончика хвоста. Следом за рукой побежал огонь, которым Ашкеран за несколько мгновений восстановил мой опустошенный резерв и напитал магией под завязку. Его размеренные поглаживания и уютно потрескивающий в крови огонь превратили меня в желе. Я размякла, растеклась по драконьим коленям, жмурясь от удовольствия и по-кошачьи выпустив когти.

– У тебя красивый зверь, даки Эйкана, редчайший, фактически вымерший на Ранивире! – в голосе Ашкерана слышалась улыбка. – И цвет необычный, в древности саламандры были алые. Мы действительно перестарались во время лечения. И воздействие трех сильнейших изначальных на твоего спящего недоразвитого зверя сразу после возвращения из-за грани спровоцировало трансформацию в привычном именно Ранивиру виде. Только на полноценного дракона тебе не хватило сил, мы слишком рано прекратили обмен энергией, вот и получилась огненная саламандра – предок драконов.

– Ш-шпаш-шибо, – прошипела я, изумленно таращась на дракона.

Ашкеран продолжал меня гладить горящими магическим огнем пальцами, пропитывая силой, восстанавливая и расслабляя. Мне показалось, что его колени даже стали чуточку тесными, словно я подросла. И гребень на моей саламандре, похоже, окреп, раз дракон его уже почесывал, а не гладил, будто по волосам.

Меня словно погрузили в гипнотическое состояние, приятную негу, сквозь которую донесся тягуче-вкрадчивый голос Ашкерана:

– И что же спровоцировало твою трансформацию, моя огненная Эйка?

Нежась в его огне, я прикрыла глаза от удовольствия, тем более, назвал меня, как мама, поэтому задумываться не хотелось, я едва не мурлыкала:

– С-слош-шно сказать…

– А если подумать? – настоял дракон и потушил свое пламя.

Сидеть на коленях у Ашкерана, словно в кресле, в круге его рук, опираясь затылком о твердую мужскую грудь, свесив лапки и хвост тоже было приятно и комфортно. Слишком велико было воздействие магии изначального на ранее иссушенное тело. Но пришлось собраться с мыслями. Именно факт поглощения моей магии подвиг предположить:

– Я поужинала в парке у фонтана. После чего на меня кто-то исподтишка напал. Канна сказала, это было воздействие темной магии, которой из меня забрали энергию…

– Почему не обратилась к нам? – сухо спросил Ашкеран, приподняв мою мордочку, чтобы смотрела ему в лицо.

Я замялась: ну как объяснить, что это означало бы признаться в своей беззащитности, равной слабости? Привыкла со всеми проблемами справляться сама. Пожав плечами, смущенно выдавила, от волнения вновь сорвавшись на шипение:

– Я ш-ше ш-шивая осталась.

Ашкеран укоризненно глянул на меня. Конечно, он понял, почему я промолчала: испугалась, что кого-то лишат магии. Опять провел по моему гребню, вновь позволив ощутить, что тот окреп благодаря силе огня, потом неожиданно приказал:

– Обернись!

Миг – и у него на коленях я сидела в привычном человеческом облике. Испуганно пискнула и осмотрела себя. Фу-ух, хвала Прародителю Барсу, не голая, а в той же самой одежде, в какой была накануне, хоть и прилично подкопченной. Охотничий костюм местами почти полностью сгорел, оголив руки по локти и колени. Видимо, когда лезла в пламя камина, пытаясь согреться, подпалила.

Мой полусгоревший наряд Ашкерану, мягко говоря, не понравился:

– Понятно. На будущее, чтобы избавить тебя от иллюзий и жалости, – смерти ты избежала чудом. Исключительно благодаря саламандре. Для чего ей пришлось силой затащить тебя в огонь, чтобы пройти преждевременную трансформацию. Но на полноценный оборот силы огня не хватило! Потому что темная дрянь перед этим высосала из тебя подаренную Адераном энергию. Трансформация выкачала всю жизненную силу. Повезло, что зверь почуял рядом обладателя схожего огненного дара и приполз ко мне, иначе в этот раз вернуть тебя из-за грани мы бы не успели. Изначальные нарушили бы слово, данное князю Шаграя, о сохранении жизни его дочери.