Братья тоже поразили до глубины души. Оба гиганта-переростка, в прошлом году чуть не отправившие меня за грань, в этот раз решили затискать до хруста костей. И пока один, приподняв, мотал как куклу, второй совершенно неприлично задрал мне подол и сунул что-то тяжелое в чулок под коленом. Встав на ноги, первым делом проверила, что за гадость мне на прощание братцы-барсы подкинули. Оказалось, свои любимые клинки, с которыми никогда не расставались. Короткие, с узким острым лезвием в тончайших, но крепких чехлах, такие легко спрятать и использовать в любой ситуации, чтобы защититься, спастись или наказать.

Выпрямившись, я в смятении посмотрела на своих близнецов, осознавая смысл этого подарка. И старательно моргая, а то подозрительно защипало в глазах, просипела:

– Спасибо!

– Береги себя, Эйка, – дружно пожелали они и, тяжело вздохнув, нырнули в толпу других родственников.

И вот, уже в сумерках, словно на закате прежней жизни, мы всем княжеским домом пришли в сердце Мурлака, где под каменным навесом, исчерченном рунами, сиял древний портал – связующая нить Шаграя с Ранивиром и другими мирами. Трое драконов ждали меня. Здоровенные, высокие, красная форма подчеркивала их мощь и избранность. Ветер шевелил темные короткие волосы драконов, по бесстрастным, словно из камня вырезанным лицам со слегка заостренными подбородками и яркими желто-карими глазами невозможно было прочитать ни одной эмоции. Статуи и то эмоциональнее выглядят.

Вся родня и прислуга, что сопровождала телеги с моим многочисленным багажом, жители столицы и представители кланов встали молчаливым полукругом у портала. Один из моих драконов-сопровождающих крутанул кистью – и все мои сундуки разом взмыли в воздух и выстроились цепочкой. От восхищения я даже отвлеклась от печальных дум.

На Шаграе совершенно иное понимание сильного мага. В первую очередь, это сила внутреннего зверя, способного мгновенно обернуться, хорошо регенерировать, выносить крепкое потомство, особенно будущих альф, которые поведут за собой более слабых. И лишь во вторую – умение использовать свою магическую энергию для чего-то другого, к примеру, для комфорта и удобства, уборки, чистки вещей, в земледелии, да хоть создавать обучающие иллюзии, как ото Уршак.

А мой неразвитый зверь спит, поэтому даже малости доставшейся мне силы хватает на плохонькую регенерацию и простенькие бытовые заклинания, которые пришли к нам из Модруна, мира людей. Но раз драконы способны так легко управлять энергией, может, и я научусь? Когда-нибудь?!

Даки Мальтар, главный из троих драконов, активировал переход и, взяв меня под локоть, осторожно, но достаточно крепко, будто опасался, что сбегу, направил к портальной арке. Возле нее мы вчетвером коротко, как подобает моему и их статусу, поклонились княжеской чете. Верховный князь никогда не выкажет чувств принародно, поэтому с семьей я попрощалась еще дома и при закрытых дверях.

Я тщательно сохраняла бесстрастное выражение лица, а хотелось выть и, откровенно сказать, удрать, сверкая лапами. Да некуда. И не позволят. Честь рода превыше всего. Догонят как миленькую и все равно отправят по назначению.

Ведь каждый житель двадцати миров Колыбели Жизни понимает, что значат изначальные. Они обеспечивают само существование миров, пусть и не распространяются о себе, оставляя напоказ самую малость. Не выносят за пределы своих кланов или семейств ни ссор, ни дрязг, ни намерений, как и нет их среди этого столь малочисленного, но могущественного племени. Ну а сплетни и россказни? Где их не хватает?

Жаль, что о сердце Колыбели Жизни ото Уршак рассказывал мало, поверхностно, в основном уделял внимание нашему Шаграю. Зато подробно рассказывал о соседях, которых, не скрывая, считал будущими врагами. А о Ранивире всегда упоминал расплывчато, как о таинственном и загадочном мире, сродни сказочному, вот таким образом завершая образовательный курс по изучению миров и рас. Конечно, записывать драконов во враги стал бы лишь сумасшедший. В итоге, о других мирах я узнала гораздо больше, чем о том, куда призвали. Да почти ничего. Сплошная подстава!

Я впала в непривычное, вялое состояние, равнодушия что ли, до сих пор не верилось, что моя жизнь настолько стремительно изменилась. Может, поэтому без боязни шагнула в марево портала, ощутив только горечь и легкий озноб. Давление и холод межмирового перехода отступили так же внезапно, как и сковали. Распахнула глаза – и резко зажмурилась от непривычно яркого света. Утреннего света, когда давно рассвело, но до полудня еще час-два. Или местное светило ярче, или местность, куда привел портал, жарче, чем на Шаграе. К этому придется приспосабливаться, особенно глазам, привыкшим к частенько туманной и более прохладной серости Шаграя, меньше других миров получающего света и тепла Великого Ранивира.

Щуря глаза, сквозь выступившие слезы я посмотрела на бирюзовое небо чужого мира. Казалось, большую часть небосвода занял Великий Огненный Ра – звезда, согревающая Колыбель Жизни. Хотя в Шаграе ее по старинке звали Солнцем.

В моем мире наступала осень, а здесь во всю сияет лето. Не по погоде оказалось мое дорожное шаграйское платье с длинными рукавами. Глухое, черное, мягко облегающее мою тоненькую фигурку, украшенное белой вышивкой, от талии оно спускалось широкой юбкой до удобных коротких ботиночек из овечьей кожи. Была бы полноценным барсом, зверь выправил бы температуру моего тела, но я пустышка. Поэтому мне быстро стало жарко, а тяжелые золотые цепи от Марты только усугубили положение. Хорошо, что мои длинные снежно-черные волосы бабушка заплела в две косы и закрепила шпильками с драгоценными камешками вокруг макушки, иначе совсем бы взопрела.