– Дорогой, эта нахалка все врет! – залепетала Мадлен, кидаясь к герцогу и преданно смотря на него. – Я ничего такого не велела слугам. Вот еще, кашу солить, глупости какие.

– Ничего я не вру. Я сама ела эту пересоленную горькую кашу, ее невозможно взять в рот!

– Ты врешь, наглая девка! – процедила Мадлен, в негодовании оборачиваясь ко мне. – Что я тебе сделала, чтобы так клеветать на меня?

– Я сказала правду. А еще Люсьен…

– Что Люсьен?! – перебила меня ведьма, не дав мне договорить.

– Замолчите обе! – процедил наконец герцог. Он был в ярости, я это отчетливо видела. На его лице ходили желваки. – Теперь буду говорить я!

Глава 38

После гневного возгласа герцога я замолчала, но не собиралась отступать от того, что задумала. Все равно хотела рассказать о злодеяниях и кознях этой лживой ведьмы. Де Моранси должен был все узнать и немедленно!

Мадлен же бросилась к своему жениху и схватила его за руку.

– Дорогой! – воскликнула она, проигнорировав повеление герцога замолчать. – Эта лживая девка, обвиняет меня в таких страшных вещах, что и слушать невозможно! С самого первого дня, как ты привел ее в замок, она желает мне зла и завидует. Не слушай ее!

Возмутившись от ее наглых слов, я уже хотела ответить, но герцог взглянул на меня так, что я решила промолчать, пока он не спросил меня.

– Может, это ты всем желаешь зла, Мадлен? – спросил вдруг де Моранси и выдернул руку из цепких пальцев Мадлен.

Он отошел от нее на несколько шагов, словно ему было противно стоять рядом.

– Я? Желаю зла? – округлила Мадлен красивые глаза. – Но как ты можешь такое говорить, Филипп? Я всегда хотела тебе добра и любила тебя, заботилась о Мишеле, как о собственном сыне.

– Ложь! Прекращай этот дешевый спектакль, Мадлен. Я все знаю, – продолжал цедить герцог. Я видела, как свергают негодованием его глаза, а правая ладонь сжата в кулак. – Последние недели я следил за тобой и твоим прихвостнем. Допросил слуг и всё выяснил.

– Что? Ты допрашивал слуг?

– Да. Тайно, чтобы ты не догадалась. Но вчерашняя выходка твоего сообщника подтвердила все мои жуткие догадки.

– Какие догадки?

– Ты пыталась извести моего сына, – кратко и глухо, словно нанеся удар кинжалом, произнес де Моранси.

– Нет…

– Отпираться бесполезно, Мадлен. Твой сообщник Люсьен в подземелье замка, пойман и ждет наказания. Он во всем признался. Барбара там же. Кухарка подтвердила, что ты приказала портить моему сыну еду. Как только прибудут королевские карабинеры, они увезут Люсьена и Барбару в тюрьму. И насчет лекаря Дарёна наверняка права, это я тоже выясню. Если и это окажется правдой, бессовестный толстяк будет выдворен из моего герцогства навсегда!

Я даже выдохнула с облегчением. Неужели свершилось! Герцог обо всем знал. Все же гвардейцы поймали этого оборотня Люсьена ночью. Какая радость, что моя помощь была не напрасной.

После обвинений де Моранси змея – Мадлен сделала невинное испуганное лицо и трагично произнесла:

– Это все ложь, Филипп! Я ничего не знаю ни о лекаре, ни о делах Люсьена.

– Можешь и дальше все отрицать. Тебе это не поможет. Да, я долго был слеп, но сейчас ты не убаюкаешь меня своими лживыми речами, Мадлен. Твои козни раскрыты. Я требую, чтобы ты немедленно собрала свои вещи и покинула мой замок! Сегодня же!

Разговор стал принимать уже очень неприятный оттенок. На месте Мадлен я бы сейчас рвала волосы от ужаса, ведь иметь во врагах могущественного герцога де Моранси было очень опасно.

Чувствуя, что уже лишняя здесь, я попыталась покинуть кабинет герцога, но громкий окрик де Моранси остановил меня уже у дверей.

– Дарёна, останься! Я хочу, чтобы ты все слышала.

Я тут же обернулась и замерла у входа, выполняя его приказ.

Мадлен же как-то громко вскрикнула, и я увидела, как перекосилось от злобы ее бледное лицо. В этот момент она походила на безобразную ведьму, каковой, впрочем, и была.

– Так вот, значит, как ты со мной обращаешься, после того что между нами было? – прошипела Мадлен в истерике.

– И что же было? – отчеканил герцог, прищурившись и скрестив руки на груди.

– Ты воспользовался моей слабостью и обесчестил. А теперь решил бросить?

– Именно поэтому ты до сих пор на свободе. Если бы не это обстоятельство, я бы объявил тебя убийцей. Но в память о нашей близости позволю тебе уехать. Без шума и быстро. Ты больше не вернешься сюда.

– А как же наша помолвка?

– Она расторгнута. Отныне я запрещаю тебе появляться около моего замка и говорить со мной. В течение трех дней ты должна покинуть мое герцогство. Если только ослушаешься моего приказа, я немедля сдам тебя королевским карабинерам и выдвину обвинение в том, что ты покушалась на жизнь моего сына. После этого тебя будет ждать виселица.