Сорвала с ближайшего розового куста цветок, задумчиво обрывала розовые лепестки. И вздрогнула, когда услышала за спиной зычный голос.

— Кэти!!

Обернулась и увидела Маркуса, который стремительным шагом приближался ко мне. Губы поджаты, руки сжаты в кулаки. Взгляд такой испепеляющий, что удивительно, как на мне одежда не задымилась.

Я нервно сглотнула. Общаться с Маркусом как-то резко расхотелось. Таким взбешенным я его еще не видела.

Понятия не имела, на что он на этот раз так разозлился, но было похоже, что мне сейчас влетит за что-то по полной программе. Знать бы еще, за что именно. Или лучше не знать?..

— Ты. Меня. Собиралась. Отравить, — без лишних предисловий, рыкнул Лоренсо, подходя ближе.

Нет, даже не так. Не «подходя», а стремительно надвигаясь на меня с самыми недобрыми намерениями. Глаза его заволокла непроглядная тьма. Черные одежды как никогда подходили к внешности, к резким движениям. На меня словно шло само зло. Бледное, лишенное любых человеческих очертаний. Мрак в оболочке мужчины.

— Ты всё не так понял! — по привычке начала защищаться я, а потом вдруг додумалась осмыслить сказанное Маркусом.

Постойте. Какое отравить? Кого отравить? Его?! Да зачем он мне сдался?! За кого он меня принимает, за ведьму, которая вечерами варит в котле отраву?

— Вообще-то не собиралась, — покачала головой, отодвигаясь от него. — Подожди. Кто тебе это сказал?

— Кэти, тебя видели служанки. Демон тебя разбери, весь дом подтвердил, как ты шляешься ночью и что-то подливаешь в еду! Я один, видимо, не знал, где шляется моя невеста! Я не поверил сразу, но проверил кухню и убедился, что вокруг полно твоих свежих следов и отпечатков пальцев именно на отравленной посуде. Все улики указывают на тебя.

Лоренсо пытался говорить спокойно, но злоба вперемешку с раздражением переполняли его голос. От чего интонации стали совсем холодными. Пробирало до мурашек. Я сделала ещё шажок назад и уперлась бедром в стол, на котором садовник обычно ковырялся в бесчисленных растениях. Сейчас он был чист, но появился очень некстати — ибо пресек мои попытки к тактическому отползанию.

— Какой смысл мне тебя травить? — попыталась воззвать к разумной стороне Маркуса. — Какая мне от этого выгода?

— Я тоже так подумал, — с отчаянием проскрежетал колдун, застыв в метре от меня. — Особенно, если учесть, что я — единственный человек, который способен вернуть тебя в родной мир.

Я уцепилась за эти слова с каким-то особым отрешением. Единственный человек... не может быть. А как же другие маги, храэны и прочие? Неужели моя жизнь действительно зависит от него? Получается, сейчас он прикажет вздернуть меня за то, чего я не совершала. И всё? Надежды на спасение нет?

В горле пересохло, и дышать стало невозможно. Сердце гулко колотилось меж ребер.

— Я был к тебе добр, — Маркус пересек разделяющее нас расстояние, навис надо мной. — Я назвал тебя своей невестой. Я хотел жить с тобой в согласии. Но ты...

— Услышь сам себя! — Я отчаянно взмахнула руками. — Получается, я подливала отраву в кастрюлю, так? Во-о-от. И как из общей кастрюли смог бы травануться ты один?! Да из неё всё поместье ело!

Мужчина задумался, но лишь на секунду.

— Тебя подкупил кто-то из моих врагов. Не удивлюсь, если использовался специальный состав, ядовитый только для меня.

— Кто мог меня подкупить?! Да я общалась только с Диной! Маркус, подумай головой!

— Тогда что ты делала ночью на кухне?

— Что-что? Ужинала. И завтракала заодно. Ты же не разрешил меня кормить. Как, по-твоему, я выживала все эти дни?

Моё лицо стремительно краснело. Я чувствовала, как начинает гореть кожа под испепеляющим взглядом Маркуса. Он был так близко, что я могла рассмотреть его в мельчайших подробностях. Лицо к лицу. Дыхание к дыханию.

— Ты нарушила мой приказ. Я не позволял тебя кормить.

— Но ты не запрещал кормиться мне самой. Никто из прислуги мне не помогал, так что теоретически приказ не был нарушен, — я облизала враз пересохшие губы. — Маркус, я тебя не травила. Клянусь.

Лоренсо продолжал стоять в опасной близости ко мне. Казалось, сейчас вскинет руку — и задушит. Или отвесит пощечину. Или заколдует насмерть. В таком состоянии он был способен на всё.

— Что на тебе за одежда? — мужчина коснулся бретельки моего платья. — Ты специально издеваешься надо мной? Насмехаешься, да? В мире, где строгие правила, ты вырядилась как...

— Эй! Она просто удобная!

— Эта тряпка удобна лишь для того, чтобы ее снять.

С этими словами он сделал то, чего я меньше всего ожидала — подхватил меня под бедра и усадил на стул.