— Я тогда прямо сейчас на рынок пойду и расскажу всё подругам! Ой, ну, конечно, только если вы разрешите мне пойти на рынок сейчас, — спохватилась Дина. — А то, может, у вас будут ко мне какие-то иные приказы, по дому, или еще что?..

— Да разрешаю, конечно, — отмахнулась я. — Я, пожалуй, даже с тобой схожу: покажешь мне заодно немного город, а то я на рынке не была, и вообще толком город не знаю еще.

Подумала — почему нет? Мне полезно будет прогуляться. Да и Маркус не запрещал мне выходить за пределы особняка. А мне осточертело уже в этих стенах сидеть.

— Конечно, я вам все покажу, я вам столько интересного на рынке покажу — вам обязательно понравится! Слушайте... Только один вопрос... А храэн Лоренсо не будет злиться на этот ваш... отбор невест?

— Я уверена, что этот отбор невест храэн Лоренсо никогда не забудет, — улыбнулась я с хищной улыбкой.

Уже предвкушаю его перекошенное выражение лица при виде табуна местных «невест», которых я ему приведу.

— Я чувствую себя голой, — бормотала Дина, когда мы с ней вышли из моих покоев и направились к выходу.

Это я ее уговорила немного закатать рукава платья. А то они тут у всех такие длинные, что даже служанки кисти рук скрывают. Ну нельзя же в настолько закрытой одежде ходить всегда!

Рукава закатали совсем немного, всего лишь полностью оголив кисти рук и запястья. Но Дину это взволновало так, будто я нацепила на нее одну из своих «ночнушек» и заставила сбегать в таком виде за продуктами.

— Дина, ты всего лишь чуть больше приоткрыла свои руки. Это не вульгарно, это красиво, и твои руки красивы — почему бы их не показать? К тому же, это банально удобно. Зачем вообще служанкам наряды с такими неудобными длинными рукавами? Тебе же наверняка некомфортно в такой одежде полы мыть!

— Неудобно, — очень тихо согласилась Дина, как-то виновато глянув на меня. — Кружева на рукавах часто намокают, в тазы, в ванну лезут, то и дело приходится заклинаниями подсушивать.

— Ну вот. И зачем такие мучения? Закатывай рукава как тебе удобно, Дина. Будь достойным примером для подражания! Если кто будет задавать смущающие вопросы, так прямо им и говори, что тебе сама храэна Катерина приказала так ходить, так как видеть больше не может, как ты своими рукавами полы вытираешь. И храэна Катерина всячески рекомендует всем слугам следовать твоему примеру.

Ох, что-то я прям разошлась. Но я была твердо намерена привнести удобства в одежду хотя бы местных слуг. Для начала.

— Давайте только пройдем подальше от конюшни, — попросила Дина. — Я не знаю, что подумает обо мне старший помощник конюха, если увидит меня в таком виде, как он отреагирует...

Я хитро прищурилась.

— Это тот паренек, который тебе нравится?

— Ну... да, — очень тихо ответила Дина, потупив глазки.

— Отлично. Вот сейчас мы и узнаем, как он на тебя отреагирует, — уверенно сказала я, потащив Дину к выходу около конюшни.

В коридорах особняка нам попадались только притихшие слуги, которые молча таращились на мое платье и на руки Дины. Нам никто ничего не говорил, только один раз я услышала за спиной возмущенное сопение служанки:

— Что за разврат тут устроили!..

Я лишь самодовольно усмехнулась, начиная входить во вкус.

Да-да, у нас тут сплошной разврат, спасайся кто может — мы идем в город! Будем нести разврат в массы. Голыми ногами и запястьями, ага.

***

Дина ускакала разносить весть об отборе невест среди подружек, а я пошла гулять по базару. От современных рынков он отличался мало: всё тот же гомон, навязчивые торговцы, куча палаток со всякой всячиной. Взгляд мой блуждал по товарам, но ничего конкретного взять не хотелось, а тем более — драться за лакомый товар, как это делали некоторые покупатели.

Две женщины так активно рвали друг другу волосы, что я даже заинтересовалась: за что надо биться с таким ожесточением. Оказывается, за новенькие туфельки из кожи неизвестного мне, пурпурного, зверя. Стоило мне оказаться слишком близко к палатке, как женщины перестали мутузить друг друга и глянули на меня взглядами, в которых читалось: «Только попробуй перебить мою цену».

Ой, нет, спасибо. Я даже за брендовые сумки на распродажах так не боролась, как вы — за тапки.

Мой внешний вид вызывал здесь практически ужас. От меня отшатывались. Мужчины округляли глаза и нехорошо облизывались, а женщины смущенно прикрывали лица ладошками.

Зато никто не приставал, даже с грязными намеками. Видимо, здешние торговки своим телом и то выглядят целомудреннее.

Я то и дело нащупывала рукой кошель с монетами, щедро выданными личным казначеем Лоренсо. Как же неудобно передвигаться без сумочек, а носить вещи по карманам да на бедре. Неуютно, а потерять деньги страшно — судя по округлившимся глазам Дины, мне выдали целое состояние на «мелкие расходы».

В конце концов, я обошла половину прилавков, купила пирожок с требухой и уселась у фонтана, который делил базарную площадь на две части: съестную и вещевую. Круглый, двухметровый, каменный. Я бы сказала, что симпатичный, если бы вода не била ввысь изо рта какого-то рыцаря. Со стороны это смотрелось совсем не аппетитно. Как будто пареньку так поплохело, что он разбрызгивает содержимое желудка.