И как раз вовремя! Здесь уже развернулось сражение. Миномёты сумели застать врага врасплох. Несколько машин горели, и валялись трупы деникинцев. Но погибло их относительно немного. Всё-таки это лучшая дружина в стране.

Была. И я позабочусь, чтобы это «была» закрепилось навсегда.

Многие дружинники имели при себе артефактное оружие и защитные артефакты. Ещё и шли в полной боевой броне, готовые сразу же вступить в бой. Это и спасло большинству жизни.

Небольшой отряд Мечникова открыл по врагам огонь из всех орудий. Завязалась жестокая перестрелка. Деникинцы уже опомнились после атаки с воздуха и стягивали силы к месту боя. Несколько броневиков и танков поддерживали пехоту.

Подруги тоже уже сражались. Лакросса запускала взрывающиеся морозом копья в огромных количествах, Лизины сферы упорно разряжали защитные артефакты врага, Агнес в одиночку поливала свинцом так, как будто вместо неё атаковала целая рота. Графиня Вдовина не отставала. Её духовные иглы летали чуть ли не чаще, чем копья Лакроссы. Но у деникинцев оказались и свои духовные практики! Они окружали воинов духовной бронёй.

К тому же нас было всего около трёх десятков, а их несколько сотен. Мятежников в смысле. И подтягивались ещё.

Также немилосердно хлестала метель. Колючий снег врезался в глаза, мешая видеть и своим, и чужим. Что-то Василиса там разошлась.

Всё это я увидел за доли секунды. Альфачик взмыл в воздух и перемахнул через броневик, экипаж которого заметил нас. Его башня уже наводилась на Лютоволка. А потом из леса выскочила стая бронированных козлов.

— Мать твою! — услышал я испуганный голос из броневика.

Сразу несколько козлов врезались в бочину машины. Броню не пробили, но оставили хорошие вмятины, а затем и перевернули её. Стая понеслась дальше, преследуя Альфачика. А мы скакали по полю боя, внося сумятицу в ряды врагов. Я ещё и зелья разбрасывал, сколько мог. Они взрывались, окатывая мятежников огнём, холодом и кислотой. А несколько дымовых бомб заставили врагов кашлять и хвататься за глаза. Да, этот дым помогла сделать Агнес, добавив в него какой-то перец. Глаза жгло просто немилосердно.

Ещё и Альфачик добавлял молниями. Враги, артефакты которых уже сдохли, умирали поджаренными его электричеством.

Козлы пробивали путь сквозь строй врагов, как нож сквозь масло. Топтали солдат так, что ни один артефакт не выдерживал. Переворачивали технику и ломали орудия. Простые пули не брали их броню. А вот артефактные…

В какой-то момент даже стало немного жаль бедных монстров. Одного за другим их начали убивать. Пули из трабеллуниума, заряженного магией, легко пробивали броне-пластины и оставляли рваные кровоточащие дыры.

Постепенно дезорганизованный первым нападением враг приходил в себя. Вдруг дорогу нам преградил целый взвод солдат с крупнокалиберными винтовками, направленными на меня. Их возглавлял мощный воин со сверкающим золотой маной мечом. Десятник. Если не сотник.

— Пли! — скомандовал он.

Альфачик шарахнулся в сторону. Большинство пуль свистнули мимо, но некоторые задели его по касательной. К счастью, шкуру не пробили, но всё равно было больно. Часть агонии передалась мне по нашей связи. Зато ему легче, а я потерплю. Да покромсаю ублюдков.

Заскулив, Лютоволк перекатился через спину, сбросив меня. Я вскочил на ноги, мгновенно вводя в Инсект всё тело.

— За Альфачика вы мне ответите! — прорычал, доставая топор с молотом.

Не знаю, на кого я сейчас был похож, покрытый морёной плотью с зелёными трещинами, но в глазах стрелявших мелькнул страх. Даже с учётом, что большинство дружинников там бывалые.

— Целься! — снова заорал десятник (предполагаю, что он, сотники обычно отрядами покрупнее командуют). Высокий, мускулистый, седой. Лицо пересекали три длинных шрама, как от удара когтистой лапой. — Пли!

Но второй раз выстрелить они не успели. Сразу весь отряд в две дюжины человек накрыла принесённая метелью паутина. Защитные артефакты бойцов вспыхнули, сопротивляясь ей, но вскоре погасли. Паутина легла на пластины брони, открытые участки кожи, головы и руки. Всё, с чем соприкасались нити паутины, моментально начинало шипеть. А через мгновение раздались душераздирающие вопли людей, которых разъедала кислота.

Хрена себе, что теперь Гоша может! Мне так врагов не достанется, вообще-то!

В тон моим мыслям очухался Альфачик и шарахнул тугой, горячей молнией. Разряд побежал по паутине, и уже через секунду вместо стрелков лежали обугленные дымящиеся трупы. Только десятник выжил. Судя по магическому излучению, он был увешан мощными артефактами. Может, даже в какое отверстие на теле засунул. Потому что их было реально много!

Альфачик с появившимся из леса Гошей хотели наброситься на него, но я их отозвал. Этот — мой.

— Сегодня ты сдохнешь, чмо дубовое! — по-простолюдински оскорбил меня это гад и с рычанием бросился в бой с мечом наголо.