— С тобой! — в один голос выдохнули смертные.

Мы впятером пошли по улице, а над городом уже разносился дребезжащий колокольный звон, оповещающий жителей, что враг на пороге.

Признаться, звук был довольно мерзким. У меня аж глаз дёрнулся.

Шилов же болезненно скривился, будто у него зуб заболел, а затем подошёл ко мне и прошептал, пытаясь скрыть волнение:

— Я бы хотел вернуться к предыдущей теме. Так ты возьмёшь меня в помощники?

— Ну, ежели ты хочешь расстаться с жизнью, то, конечно, я тебе не откажу, — отвлечённо проговорил я, попутно мысленно сетуя на то, что вокруг Гар-Ног-Тона нет крепкой городской стены. Даже какого-нибудь захудалого забора нет. Заходи кто хочет. Да ещё и воинов в городе наверняка кот наплакал, а то и меньше. А этих рогатых тысяча.

— Ты же знаешь, что помощникам обычно платят? — попытался заглянуть мне в глаза Рафаэль Игоревич.

— Чего ты хочешь? Не мнись, говори, — покосился я на него, пока остальные смертные шагали позади нас.

— Помнишь мою бывшую жену Маргариту? Ту, что пропала в Петрограде, и её так и не нашли? — глухо произнёс мужчина и отвернулся, чтобы скрыть лицо, на которое выплеснулась чашка обжигающих страданий. Таких, что похожи на ноющую боль, то затихающую, то просыпающуюся с новой силой, когда аж выть хочется от бессилия, срывая голос и закрывая лицо подушкой.

— Ага, — скупо ответил я, прекрасно помня, как её телом завладела одна мерзкая особа по имени Дагра, решившая устранить меня из-за некоего пророчества.

— Ты бы не мог спросить у богини Марены — в её ли царстве Маргарита? — сдавленно произнёс Рафаэль Игоревич, глядя только себе под ноги.

— В её, — уверенно сказал я, прекрасно зная, что случилось с бедной женщиной.

— Точно? Откуда тебе известно?! — резко повернул ко мне голову мужчина и до боли закусил нижнюю губу.

— Уже спрашивал, — соврал я.

— А… а как-то… э-э-э!.. — почти бессвязно с жаром выпалил он, но тотчас замолчал, несколько раз глубоко вздохнул, успокаивая несущееся вскачь сердце, после чего почти спокойно произнёс: — Как-то можно вернуть Маргариту к жизни? Я готов обменять свою жизнь на её. Богиня Марена согласится на это, если ты её попросишь?

Шилов сглотнул и уставился на меня с такой надеждой, что у меня аж сердце дрогнуло. Так, отчаявшиеся, уже все перепробовавшие люди смотрят на небеса и ждут чуда, понимая, что только оно может им помочь.

— Я поговорю с ней. Но сразу скажу, не питай ложных иллюзий. Есть законы, которые неспособны обойти даже боги.

Рафаэль Игоревич кивнул, принимая к сведению мои слова, но надежда из его глаз не ушла. Она продолжала жить в них, даже когда он отстал, а его место занял лысеющий маг.

— Давай быстрее, — бросил я ему, заметив, как нерешительно мнётся мужчина, постоянно приглаживая редкие пегие волосы, сквозь которые прекрасно была видна загорелая кожа.

— Мне бы в империю вернуться, господин Локки, — смущённо улыбнулся тот. — Я не прошу многого. Хотя бы укажите мне направление, куда идти. Попробую добраться сам.

— Ты никуда не пойдёшь, Илья. Тебя же Ильёй зовут?

— Да, — сглотнул тот.

— Так вот, Илья, ты слишком много знаешь…

— Вы меня убьёте? — выдохнул мужчина и судорожно потёр горло, будто уже почувствовал впившуюся в него грубую верёвку виселицы.

— Хуже… — оскалился я, мрачно сверкнув глазами. — Я сделаю из тебя учителя.

— У-учителя? — проблеял он.

— Ага. Ты наверняка заметил, что местные практически не знают русского языка. Надо бы их обучить. Ты этим и займёшься. А я тебе заплачу.

— Сколько? — заинтересовался тот, мигом успокоившись, поняв, что смерть ему не грозит. А то мужчине явно было обидно умереть сразу же после того, как он пережил такую кровопролитную битву.

— Тебе хватит. Год-другой здесь поработаешь учителем, потом отправишься на родину. А императору я скажу, что ты здесь у меня трудишься, дабы тебя не посчитали погибшим или дезертиром.

— А я могу отправить весточку жене?

— Конечно. Более того, ты можешь пригласить её сюда.

— Да вы что! Тут и так не курорт, а если ещё жена… — испуганно замахал руками аристократ. — Нет уж, я лучше один, так комфортнее будет. Я, в общем-то, из-за неё снова в армию и пошёл.

Он хотел сказать что-то ещё, но резко осёкся, увидев клетки, полные хмурых зверолюдов, покрытых запёкшейся кровью, гематомами и синяками. Все они были в рваной одежде и проклинали солнце. То нещадно допекало их, поскольку здоровенные клетки стояли прямо на улице возле стены ещё крепкого дома из жёлтого песчаника.

— Пленные? — бросил я подтянувшейся при виде меня женщине с копьём.

Ещё парочка таких же стражниц сидела в тенёчке под навесом. Но они мигом вскочили и приняли бравый вид, заметив меня.