Те покосились на меня и уставились на козла. А тот загоготал, роняя слюни на чистую и целую рубаху.

Но внезапно рогатый прекратил хохотать, резко подался ко мне и яростно выпалил, обжигая лицо горячим дыханием:

— Как ты меня назвал, мразь?! Мошенником?! Да я тебя раздавлю, если ты сейчас же не попросишь у меня прощения! Ты оскорбил ближайшего помощника сына Сварга!

— Почему же о тебе никто не слышал, ублюдок? — холодно процедил я. — Никто не знает ни одного козлолюда, ходящего в помощниках Человека из-за Стены.

— Да много вы знаете в своей дыре! — снисходительно фыркнул он и пробежался по мне полыхающими яростью глазами, пытаясь напугать, подчинить и загнать под лавку. — Вырядился как шут и теперь думаешь, что можешь без последствий нести всякую чушь, тварь?! Что на тебе надето?! Что это за дерьмо? Ты сшил его из знамён сына Сварга?!

Он зло захохотал, разевая пасть так широко, словно хвастался кариесом. И его гогот тотчас слаженно подхватили три зверолюда, приглашающе посматривая на других хаоситов. Мол, тоже смейтесь, ведь такая убойная шутка. Но те не хохотали, а с интересом наблюдали, чем закончится ситуация.

Один из посетителей и вовсе задумчиво проговорил, отставив кружку в сторону:

— Говорят, в таком же балахоне ходит жрица Бурая.

— Да и сын Сварга выглядит как человек, — вставил второй.

Все хаоситы мигом въедливо, изучающе уставились на меня. Даже козёл и его дружки. Они изрядно напряглись. Один нервно почесал кадык, а другой шумно сглотнул.

Козёл же расплылся в холодной улыбке и буквально выхаркнул:

— Не выдумывайте, идиоты. Я знаю, как выглядит сын Сварга! Это не он! Или вы думаете, что бог зайдёт в ваш клоповник?! Да он даже не бывает в этой части города!

Его подельники переглянулись и облегчённо заулыбались. Дескать, да, действительно, что богу делать в этой дыре, чьи двери выходят на загаженный проулок?

Они в это искренне поверили, как и козёл, сверлящий меня презрительным взглядом.

Вдруг он махнул рукой своим подельникам и приказал, кивнув на меня:

— Вышвырните отсюда это дерьмо!

— Иди-ка сюда, придурок, — протянул ко мне лапы ближайший зверолюд, а ещё двое многообещающе ухмылялись, картинно сжимая кулаки.

— Сегодня не ваш день, уроды. Иногда бывает, что бог всё-таки заходит в паршивый трактир, — растянул я губы в мертвенно-холодной улыбке и швырнул «взрыв энергии» прямо в зверолюда, тянущего ко мне свои «грабли».

Магия разорвала его торс на мелкие кусочки. Они живописно украсили зал. А его нижняя часть, примерно по пояс, пару секунд простояла рядом с лавкой, а затем упала в кучу вывалившихся кишок.

— Ик, — в ошеломлённой тишине икнул один из парочки оставшихся подельников козла.

Его побелевшее от ужаса лицо запятнала кровь зверолюда, а у второго к щеке прилип кусок кожи мертвеца.

Козёл же распахнул зенки и вскочил на ноги, ринувшись к окну. Но кто-то из посетителей поставил ему подножку, и тот грохнулся на пол, проскользил по нему и врезался головой в стену. Раздался хруст сломавшейся шеи, а следом и мой разочарованный вздох. Эх, он слишком легко отделался. А вот его подручные…

Они попятились к стене, когда со своих мест повскакивали посетители, понявшие, что их хотели одурачить, а в трактир заглянул настоящий сын Сварга.

Подручных козла мутузили так, что любо-дорого было смотреть. Выбитые зубы как игральные кости скакали по грязному полу. Кровь из разбитых носов и губ щедро летела на стены, создавая шедевры экспрессионизма. А их вопли… О-о-о! Это была музыка для моих ушей.

Однако я не стал наслаждаться ею, а тихонько выскользнул из трактира, наверняка оставив после себя отличную байку. Думаю, она будет звучать как-то так — мол, сын Сварга ходит по всем кабакам города и выводит на чистую воду всяких мошенников.

— Ну, тем лучше для моей репутации, — пробормотал я и двинулся по такому узкому и грязному проулку, что сюда даже солнечные лучи брезговали заглядывать.

Но через какое-то время мне удалось выбраться на более-менее нормальную улицу. И в конце неё как раз и красовалось понравившееся Илье здание с черепичной крышей. Возле него прямо в луже грязи вольготно развалился человек, закинув ногу на ногу. Он что-то пьяно бормотал, не открывая глаз.

Я подошёл к нему, желая узнать, что это за район города.

— Эй, — несильно пнул я пьяницу по ноге. — Мы где?

Тот открыл мутные зенки, медленно поглядел по сторонам и просипел, важно воздев палец со сломанным чёрным ногтем:

— Мы в дерьме.

— Тонко подмечено, и ведь не поспоришь, — покивал я и сообразил, что пьяный философ вряд ли мне поможет.

Он полностью подтвердил мою мысль, закрыв глаза и перевернувшись набок.

— Спокойной ночи, — прошептал я и проник в интересующее меня здание.

Внутри громоздились горы мусора и всякий хлам, но в целом ступени, потолок и стены были ещё довольно крепкими. Так что если тут всё привести в порядок, то можно и школу устроить.