Ратибор нахмурился.

— Соображал.

— Тогда почему, чёрт возьми?! Разве ты не понимал, что Иван расценит твой поступок, как попытку захватить власть? Елизавета — дочь правителя другой страны. Такие как она не выходят замуж за, хоть и именитых, но всего лишь бояр! НЕТ! Такие как она выходят замуж за принцев, королей… великих князей в конце концов!

— Потому что видел, к чему идёт! — повысил голос Ратибор. — Великий князь готовился к войне. Но понимал ли он в свои семнадцать лет*, сколько крови прольётся? Ладно, хрен с ней с кровью, бабы ещё мужиков нарожают. Но с Новгородом, с Казанью, с Литвой воевать? Это кровь, смерть и разорение. А я думал… — он запнулся. — Думал, что могу предотвратить хотя бы одну из этих войн. Нам с Ордой разобраться надо, а потом уже на западные земли смотреть.

(*От авторов: напоминаем, что в 1462 году Ивану III было 22 года. Он уже правил Великим княжеством Московским вместо больного отца. Тогда-то он и отправил в ссылку Ратибора. Разумеется, с позволения Василия Тёмного.)

Шуйский покачал головой.

— Наивный ты, Ратибор. Пока мы с татарами воюем, литвины и новгородцы нам в спину ударят. Переговоры, конечно, хорошо, но ты не настолько глупый, чтобы не понимать, — войны не избежать. А раз этого сделать нельзя, то нужно не дать нашим врагам набрать силу.

— Казимир обещал! — вырвалось у Ратибора. — Обещал отдать Ивану земли близ Вязьмы, признать его права на…

— КОТОРЫМИ ТЫ ХОТЕЛ УПРАВЛЯТЬ! — рявкнул Шуйский, ударив ладонью по столу.

Чарка аж подпрыгнула, и медовуха слегка расплескалась.

Ратибор замер.

— Да, — прошипел он. — Да, хотел! Но я бы всё равно служил Ивану! Эти земли были бы русскими. И пусть я стал бы там воеводой? Разве это преступление — хотеть служить своему князю с ещё большей пользой? Разве это не достойная награда за присоединение городов и селений к землям русским?

Шуйский откинулся на лавке и усмехнулся.

— Ратибор… неужели ты не понимаешь? Или не хочешь понять. — Он посмотрел на него устало. — Дело не в том, чего ты хотел. Дело в том, как ты это делал. Тайные встречи и переговоры за спиной Великого князя. Планы женить сына на литвинке. — Он покачал головой. — Это выглядело, как измена. Понимаешь? Как измена!

— Но я не изменял!

— А князь так не считал. И митрополит. И половина бояр при дворе.

Ратибор сжал челюсти. А в памяти стали всплывать яркие и при этом неприятные воспоминания.

Шесть лет назад. Москва.

Посреди ночи стража окружила дом. И в чём был настигнут, так и был Ратибор доставлен в палаты, где сидел Иван Васильевич. Рядом был митрополит Иона* (годы управления: 1448–1461 ) и несколько бояр. Среди которых был и Василий Фёдорович Шуйский.

Иван с холодом посмотрел на Ратибора. Без гнева, без ярости. Просто… холодно.

— Ратибор, — произнёс он ровным голосом. — Тебя обвиняют в измене, а именно в тайных переговорах с великим князем литовским Казимиром. В планах сосватать за своего сына его дочь без моего ведома и…

— Латинянской веры! — противным старческим голосом воскликнул митрополит.

— ТИХО! — гаркнул Иван III. И хоть тот был ещё очень молод, но никто не посмел ему слово против сказать. Великий князь обжёг взглядом Иона, после чего посмотрел на Ратибора. — Что скажешь?

И тогда он опустился на колени.

— Государь, я не изменял. Я всего лишь хотел…

— Мира, — перебил меня Иван. — Знаю, мне рассказывали, твою версию событий. — Он подошёл поближе. — Ратибор, ты умный человек и служил моему отцу верой и правдой. Мне тоже служил неплохо. Но… — он вздохнул. — Ты решил, что умнее меня и вправе сам решать, что будет лучше для моего княжества. — Он отошёл в сторону, к своему трону, и сел на него, после чего продолжил. — Что можешь вести свою политику… свои переговоры… Это называется изменой.

— Великий князь…

— Молчать! — Голос Ивана эхом разошёлся по помещению. — По закону я вправе тебя казнить. Отрубить голову на площади, как изменнику. Но они… — он оглянулся на бояр. — Просят за тебя. Говорят, что ты заблудшая овца, а не предатель.

И Ратибор, как сейчас помнил, что только Шуйский на этих словах не отвёл взгляд.

— Поэтому, — продолжил Иван, — я милую тебя. Не будет казни. — И тут же добавил: — Но и служить при дворе ты больше не можешь. Вот мой приказ. Завтра же отправляйся в крепость под Нижний Новгород, называется она Курмыш. Там укрепишь границы и будешь защищать земли русские, за которые ты так радеешь, от татар. И быть может когда-нибудь, если сочту твою службу достойной, верну тебя в Москву.

Ратибор склонил голову.

— Благодарю, Великий князь.

— Рано благодарить меня начал. Сын твой, Глеб, останется здесь. Как заложник твоей верности. Если ты хоть раз…

— Не дам повода, Великий князь, — чуть ли не лбом ударился он о пол, когда кланялся.

— Вот и славно.

Через три дня Ратибор уже ехал в Курмыш. С женой, с горсткой верных людей, воинов, холопов…

А Глеб остался в Москве. Заложником.

Но уже через год Иван III смягчился и разрешил Глебу присоединиться к родителям. Уже тогда бояре и родственники разграбили всё, что у него было в Москве. Переписали на себя деревни и многие скопленные предками дорогие вещи. Даже Иван III не остался в стороне, именно с его позволения начался грабёж. И именно он переписал родне большую часть имущества. Так что теперь, даже если он вернётся в Москву, прежнее положение никогда не займёт.