— Нет, — став серьёзным ответил он. — Только родным. Ну и… дяде, — опустил он взгляд.

— Я так понимаю, сталь проверяли? — Он кивнул. — И что?

— На десятый удар он почти перерубил саблю противника. Конечно, она не сказать, что из хорошего металла была сделана, но и…

— Я понял, — перебил я Ярослава. — Лучше скажи, что от меня Великий князь хочет?

— Не знаю. Он поговорил со мной. Расспрашивал, как я от хромоты исцелился. Что помню… — сказал Ярослав, и тут же добавил. — А ведь я ничего не помню! Ты же меня погрузил в сон! О тебе, разумеется, спрашивал. Митрополит тоже задавал вопросы. Носишь ли ты крест, есть ли иконы в доме. Ну и не замечал ли я чего, что говорило бы… — он сделал паузу. — Ну, что ты лукавому хвалу возводишь.

— А ты что?

— Дим, ну ты что? Разумеется, я выставил тебя в самом лучшем свете.

— Ясно, — на этом мы закончили говорить о делах, и продолжили выпивать. Мне не сильно понравился интерес церкви. Честно сказать, я помнил, что она имела большую власть, но насколько далеко она распространялась в это время, я просто не знал.

— «Эх, надо было историю лучше учить!»

В общем, я старался подливать Ярославу побольше, сам же пил поменьше. И в процессе старался выведать, как можно больше. Но то ли Ярослав был крепок духом, то ли я слаб. Но напились, в итоге, мы оба.

Два дня относительного спокойствия, после чего ко мне прибежал холоп от Ратибора. Он велел явиться в терем незамедлительно, и я уже догадывался, что

без Шуйского здесь не обошлось. Уж больно красноречиво вчера он и отец Варлаам следили за тем, как я тренировался с дружиной.

Честно, я надеялся, что они свалят восвояси. Но, увы, нет. Они и Ярослав всё это время гостили у Ратибора. Когда я подходил к воротам, меня встретил Федор. Лицо у него было, как это часто бывало, непроницаемое.

— Барин с гостями ждёт в горнице, — просто сказал Федор, и пошёл дальше.

Я кивнул и, поднявшись по лестнице, открыл дверь в горницу, откуда уже доносились голоса Ратибора и Шуйского.

Хозяин дома сидел за столом, перед ним стояла чарка с мёдом. Напротив него сидел воевода Василий Фёдорович Шуйский. Рядом с ним, у окна, стоял Ярослав. Увидев меня тот слегка нервно улыбнулся. Вот только отца Варлаама нигде не было видно.

Я поклонился сначала Шуйскому, потом Ратибору, потом кивнул Ярославу. Про субординацию или же этикет я не забывал.

— Господин князь. Барин. Ярослав.

Шуйский внимательно посмотрел на меня, потом махнул рукой.

— Садись, Митрий, не надо стоять столбом. Чай не чужие люди!

Я сел на лавку и к столу подошла холопка и налила медовуху в чарку. Я взял её, но пить пока не стал. Уж больно было интересно, что сейчас скажут.

Воевода откинулся в кресле, скрестил руки на груди.

— Митрий, я приехал сюда не просто так. Хотяяя, правильнее будет сказать не только для того, чтобы поблагодарить тебя за спасение Ярослава.

— «Ага, Америку мне открыл», — подумал я, но, разумеется, вслух ничего не сказал.

Я промолчал, ожидая что он скажет дальше.

— Великий князь Иван Васильевич узнал о тебе. О том, что ты сделал для моего племянника. И о том, какой ты искусный мастер, — он кивнул на трость Ярослава. — В общем, он хочет увидеть тебя лично.

У меня было время проанализировать ситуацию, и эти слова не стали для меня такой уж большой неожиданностью. Как я уже говорил, в Москву съездить стоило. Тем более меня собирались представить правителю Русских земель. Поэтому решение уже было принято.

— Понимаю, — сказал я. — Когда мне нужно быть в Москве?

Шуйский усмехнулся.

— Вот теперь ты говоришь разумно. Через две недели выезжаем. Ты поедешь с нами.

Я посмотрел на Ратибора. Было заметно, что он явно не был рад такому повороту событий. Хотя уверен, решение, касающееся меня, было принято задолго до моего прихода.

— Боярин? — обратился я к нему.

Ратибор вздохнул, и серьёзно посмотрел на меня.

— Приказ Великого князя не обсуждается. — И тут же добавил. — Позже мы ещё поговорим, — намекнул он на лишние уши, при этом Шуйский сделал вид, что не заметил этого. — А пока можешь быть свободен.

Тогда я поклонился и направился на выход.

Этим же днём я сидел дома, размышляя о предстоящей поездке, когда в дверь кто-то постучал.

— Войдите, — крикнул я.

Вскоре на пороге оказалась Марьяна и лицо у неё было встревоженное.

— Что-то случилось? — поднялся я из-за стола.

— Нет. Все нормально. Я могу войти? — взглядом показала она на соседнюю комнату, как бы спрашивая, если я не один.

— Всё нормально. Мы одни, проходи спокойно.

Она прошла внутрь и всё равно огляделась, потом резко развернулась и посмотрела мне в глаза.