Ярослав атаковал, я парировал. Я видел все его движения наперёд, читал их по положению тела. И когда он замахнулся для мощного удара сверху, вложив большую силу, я не стал парировать, шагнул ему навстречу, подставив свой клинок под его, и одновременно развернулся, подставив ему подножку.

Он не ожидал такого, потерял равновесие и с грохотом рухнул на траву, выронив саблю.

— Кхм… — прокашлялся он, лёжа на спине и глядя в небо. — Нечестно. Это не по правилам.

— Друг мой, если бы я сражался с Новгородцами по правилам, лежал бы сейчас в сырой земле. — Я сделал паузу. — Если ты вспомнишь, Глав убил вашего противника, метнув в него нож, и тогда я не помню, что ты ему говорил про честность.

— Эм… — успел сказать он. Но продолжить не успел, потому что заговорил Шуйский.

— Племяш, Митрий всё правильно говорит. В бою нет правил. Либо ты, либо тебя. Третьего не дано. — И чуть тише буркнул. — Я думал, уж ты-то это понимаешь.

— Ладно, твоя взяла, — признал Ярослав, принимая мою руку, чтобы подняться.

Вокруг раздались смешки и одобрительные возгласы дружинников. Но один из них, здоровый мужик лет тридцати, которого я позже узнал, как Тихона, подошёл ближе.

— Митрий, — сказал он с лёгким вызовом в голосе. — Не откажешь в чести поучить и меня. — В его голосе не было откровенного вызова, но в глазах его товарищей, наблюдавших за нами, я уловил лёгкое пренебрежение. Мол, кто это посмел княжеского сына по земле валять, и надобно его проучить.

— Да чему мне тебя учить? — удивился я. — Мы так, развлекались просто. Тоже мне нашёл учителя.

— Ээ нет, Митрий, — усмехнулся воин. — Слышал я, как ты Новгородцев, аки капусту рубил. Потом ещё и иноземного мастера клинка в землю отправил. — Он посмотрел на меня. — Не откажи. Честно, хочу посмотреть не столько на тебя, сколько на себя. Силы свои взвесить.

— Нууу, ладно, бери саблю.

Тихон улыбнулся и взял саблю из рук Ярослава. Он встал в стойку и сразу было видно, что передо мной опытный воин, участвовавший во множестве сражений.

— Начали, — крикнул кто-то из толпы.

Тихон не стал ждать. Он сразу пошёл в атаку. Я отбил первый удар, но почувствовал, как в руку немного отдало. Следующий удар пошёл сбоку, с расчётом на мой корпус. Я парировал, отступил на шаг. Тихон давил, используя свою массу и силу, рассчитывая, что я не выдержу его натиска. Его стратегия была проста — задавить противника физическим превосходством.

Но я не собирался играть по его правилам.

Когда он снова замахнулся, я не стал парировать. Вместо этого я шагнул вперёд, прямо под его удар, туда, где замах ещё не набрал силу. И сделал подсечку ногой по опорной ноге. Всё произошло за долю секунды. Тихон не ожидал такого простого и эффективного приёма. Он взмахнул руками, пытаясь восстановить равновесие, и тяжело рухнул на спину, выронив саблю.

На поляне повисла тишина. Дружинники смотрели то на меня, то на своего поверженного товарища с откровенным изумлением. Даже Шуйский, наблюдавший из телеги, присвистнул.

Тихон лежал на земле, глядя в небо, потом медленно сел. Он посмотрел на меня, и я не увидел в его глазах злости или обиды. Только шок и… уважение. Он поднялся, отряхнулся и подошёл ко мне. Потом, к моему удивлению, низко, в пояс, поклонился.

— Благодарю за науку, Митрий Григоьевич, — сказал он искренне. — Знаю я твоего отца, и ни разу его не побеждал. Видимо, и по сей день я ему не ровня, раз его младший сын меня уже побеждает.

Для меня стало откровением, что Тихон знает Григория. И честно, было приятно слышать такую похвалу.

Тем временем я услышал за спиной удивлённый шёпот.

— Видал? Митрий нашего Тихона повалил!

— Да я и не понял, как это вышло…

— А я говорил, что он не прост. После того боя в лесу…

Ярослав подошёл ко мне, хлопнул по плечу.

— Ну, ты даёшь, Дим. Тихон один из лучших воинов отца. А ты его так быстро уложил.

— Просто повезло, — отмахнулся я.

— Ага, как же, — усмехнулся Ярослав.

Ночь прошла спокойно, и по утру мы отправились в дорогу. Пару раз за время пути я пересекался с Алёной. Она ехала в отдельной, крытой повозке, и иногда выглядывала из-за полога. Её лицо оставалось холодным и отстранённым, но я замечал, что она иногда смотрела в мою сторону.

Первый раз это случилось у колодца в одной из деревень, где мы остановились на ночлег. Я набирал воду для лошадей, а она просто проходила мимо, как вдруг остановилась.

— Митрий, — обратилась она ко мне.

Я обернулся. Алёна стояла в нескольких шагах. На ней было простое дорожное платье, волосы заплетены в косу. Без всех этих княжеских нарядов она выглядела… проще. И, если честно, даже симпатичнее актрисы. А её зелёные глаза на закате солнца казались фантастичными.

— Княжна, — поклонился я. — Что-то случилось?

— Хотела спросить, — она помолчала, словно подбирала слова. — Как твоя рука, после драки с испанцем?

— Всё хорошо. Зажило уже, — ответил я. Царапина от испанца и впрямь уже зажила, но вот рана, полученная при сражении с Новгородцами, порой давала о себе знать.

— Хорошо, — кивнула она, и в её голосе прозвучало облегчение. — Я… переживала.

Это меня удивило. После того, как Ярослав представил меня, как гуляку и бабника, я не ожидал от неё никакой заботы.