— Отец! — воскликнул Ярослав рядом со мной, и в голосе прозвучало что-то вроде облегчения. Честно, до того момента как мой друг закричал, у меня была единственная мысль, вернее, две… но обе сводились к одной. Это враги и нам пиzдец.

Но слава Богу это было не так.

Шуйский, опираясь на костыль, вышел навстречу. От Ярослава я уже знал, что его отца зовут Андрей Фёдорович Бледный, удельный князь и воевода Нижнего Новгорода.

Князь спешился после чего отдал поводья подбежавшему к нему воину и направился к нам широким шагом. Выглядел Андрей Федорович лет на сорок, максимум. И вот чего у сильных мира сего не отнять, это их стать. Все были подтянутыми и крепкими.

— Василий Фёдорович! — голос у Бледного был довольно-таки звонкий. — Жив, слава Богу! Что тут у вас стряслось?

— Жив, Андрей, жив, — Шуйский опёрся на свой костыль, принимая объятия. — Да только не тати это были, а воины обученные. Новгородцы, представляешь, за мной аж на край княжества пошли.

Князь Бледный нахмурился.

— Новгородцы? Чем же ты их так обидел?

— Вот тоже хочу узнать. В Москву вернусь, — усмехнулся он, — и ты меня знаешь, я это дело так просто не оставлю.

Он прищурился, но пока эту тему больше не стал продолжать, после чего обернулся к сыну.

— Ярослав, подойди.

Княжич, слегка прихрамывая и опираясь на трость, приблизился. После чего был заключён в объятия.

— Мать и сестра так переживали, что со мной сюда собирались ехать.

— Отец, отпусти! — прошептал он. — Стыдно же. Воины смотрят.

— Да, плевать мне кто смотрит! Пусть завидуют! Мой сын крещение боем прошёл и остался жив и цел там, где многие вои, голову сложили.

Тем не менее князь Бледный отпустил сына, и тот, чуть покачнувшись, опёрся на трость.

— Нога? Как?

— Лучше, отец. Почти не болит. Хожу уже почти без хромоты.

В тот день домой мы не поехали. Вскоре к нашему лагерю подтянулись телеге с вещами, едой и… напитками. И следующие два дня мы провели в лагере, давая раненым окрепнуть. Князь Бледный и Шуйский почти всё время проводили вместе, то о чём-то яростно споря, то, наоборот, затихая на добрый час. Всё это происходило под бочонки пива, которых оказалось очень много.

У меня создалось впечатление, что князь Бледный просто воспользовался ситуацией, чтобы слинять из города, и по-человечески отдохнуть в хорошей компании.

Что могу сказать… я тоже пил пиво и кушал разные вкусности. Приехавшие с князем дружинники, получив разрешение от господина, ездили на охоту и вернулись с двумя убитыми козами.

Тем не менее я не забывал про раненых, и несколько раз на дню, обходил раненых, менял повязки, проверял швы. У Гриши рана на икре наконец начала затягиваться. Краснота спала, а гной больше не выделялся.

— Аккуратно, — предупредил я, когда он попробовал встать. — Если больно — сразу ложись обратно.

— Да належался я уже. — проворчал воин. — Все пьют, песни у костра поют, а я лежу…

Вдруг рядом со мной словно из неоткуда материализовался отец Варлаам. Он был знатно выпивший. И честно — после того, что он сказал, вернее, как он это сказал, почудилось что он тоже попаданец.

— Тренироваться больше надо тебе. В бою ранен ты был, потому что пота в учёбе с клином мало проливал.

И я нет, чтобы промолчать.

— На тёмную сторону лень ведёт!

— На тёмную стор… ЧЕГО? — нахмурился он, попытавшись свести брови к носу.

— Вы про что, батюшка? — сделал я вид, будто ничего только что не говорил.

— А… наверно почудилось, — сказал он, и, перекрестившись, пошёл дальше своей дорогой.

Наконец, на третий день мы тронулись в путь. На этот раз я твёрдо решил, что ни в какую телегу не полезу. Моя пятая точка ещё помнила прошлую поездку. Я оседлал Бурана, и это было чистое блаженство, ехать верхом, чувствуя под собой мощь животного, а не тряску деревянной коробки.

Дорога до Нижнего Новгорода заняла почти два дня и прошла на удивление спокойно. Я ехал немного позади, рядом с Ратмиром и Главом, и наблюдал за двумя воеводами. Они ехали в одной телеге, и их спор не утихал.

— О чём они спорят, как думаешь? — спросил Глав у меня, кивнув на телегу.

Я усмехнулся.

— По-моему им дай повод, — мои холопы улыбнулись, а я продолжил, — сами же видели последние дни — они всё время о чём-то разговаривали, спорили, смеялись и снова спорили.

— Так столько пить. — произнёс Ратмир. — Это ж сколько здоровья надо иметь?