— Твой отъезд откладывается, — сказал Виссарион. Он сделал паузу. — Я показал тебе этот проход непросто так. Бог вскоре призовёт меня к себе, и ты сама должна будешь позаботиться о себе.

— Дядюшка, я…

— Помолчи, Софья, и запоминай мой последний урок. Вовремя полученная информация может тебе помочь в самый трудный час. Используй эти проходы, чтобы знать что происходит в Ватикане. И тогда у тебя будет шанс повлиять на свою судьбу.

— О чём ты дядюшка?

— Ты сама всё поймёшь, — сказал он и, тяжело вздохнув, добавил. — А теперь идём назад.

Нижний Новгород.

На пятый день в Нижнем Шуйский подозвал меня к себе…

— Митрий, — сказал он, улыбаясь той самой улыбкой, от которой становилось не по себе.

Я подошёл к нему и остановился в паре шагов.

— Слушаю, господин князь.

Он отпил медовухи, поставил чарку на стол, посмотрел на меня долгим оценивающим взглядом.

— Знаешь, вот смотрю я на Ярослава, как он ходит со своей тростью, и думаю — вещь-то какая удобная. И красивая, а главное нужная! — Он постучал пальцем по столу. — А мне вот тоже сейчас палка бы не помешала. Ты как думаешь?

Я прекрасно понял, к чему он клонит. И у меня даже мысли не было отказывать.

— Я смогу сделать такую же, господин князь, — ответил я. — Как только из Москвы вернусь в Курмыш, сразу приступлю.

Шуйский широко улыбнулся.

— Вот и славно! Знал я, что ты парень толковый. — Он хлопнул себя по здоровой ноге. — Только ты не думай, что даром прошу. За работу я конечно же заплачу.

А тем же вечером князь Бледный устроил пир в честь того, что его дочь уезжает в Москву, где через несколько месяцев выйдет замуж за сына боярина Морозова.

Князь Бледный собрал всех именитых людей Нижнего: бояр, купцов, воевод. Терем его был огромен, зал для пиров был уставлен длинными столами, со всевозможными яствами. Запах жареного мяса, мёда, пряностей… гул голосов, смех, звон чарок.

«И я там был… мед пиво пил…» на самом дальнем конце стола, вместе с неизвестными мне людьми, которые почти не обращали на меня внимания. В принципе как и я на них.

Шуйский сидел за главным столом, рядом с князем Бледным, Ярославом и родичами князей Бледных.

— Эх, Андрей! — громко сказал он, хлопнув князя Бледного по плечу. — Видал бы ты, как этот парень в бою себя показал!

Князь Бледный поднял бровь.

— Кто?

— Митрий! — Шуйский указал на меня рукой с чаркой. — Вон тот, что там сидит!

Все взгляды обратились в мою сторону. Я напрягся, но постарался не подать виду.

— И что он такого сделал? — усмехнулся один из бояр.

— Он не меньше десятка новгородских дружинников зарубил! Я сам видел!

— Да ладно, Василий Фёдорович. Не приукрашивай. — сказал уже кто-то другой Шуйскому

— Ей-богу! — стукнул кулаком по столу Шуйский. — Спроси у Ярослава! Спроси у отца Варлаама! Спроси у кого хочешь! Он рубил их, как капусту!

Боярин посмотрел на Ярослава и тот кивнул.

— Правда. Я сам видел.

Бояре переглянулись, но видно было, что они не очень-то верят. Не выглядел я способным на это

Шуйский, видя их недоверие, рассмеялся ещё громче.

— Не верите? Ну и ладно! — и продолжил дальше пить.

Час прошёл в пиршестве и пьянстве. Я старался держаться в тени, и… просто больше кушать, как и не привлекать внимания. Помещение было плохо проветриваемым, и в какой-то момент я решил выйти на свежий воздух. Прошёлся вдоль стены, размял ноги. Рука ещё побаливала, но уже терпимо. А синяк на груди почти сошёл.

Вдруг кто-то врезался в меня сбоку. Да так сильно, что я пошатнулся, едва удержал равновесие.

— Смотри куда прёшь! — крикнул грубый голос с сильным акцентом.

Передо мной стоял мужчина лет тридцати, в странной одежде — короткий камзол, узкие штаны, сапоги с загнутыми носами. Волосы чёрные, зачёсаны назад, лицо смуглое, борода аккуратно подстрижена.

Весь его вид кричал, что он иностранец.

— Я жду извинений! — также с акцентом сказал он

— Это ты на меня налетел.

Он сузил глаза.

— Ты мне перечишь, собака? — и резко замахнулся кулаком.

Я увернулся, шагнув влево и кулак прошёл мимо. Иностранец полетел вперёд, явно рассчитывая на то, что ударит меня, но, встретив пустоту провалился и его хозяин стал заваливаться вперед. Я лишь слегка подтолкнул его… так… не сильно, но достаточно, чтобы он рухнул на землю, оттопырив зад кверху.

В тот момент я еле сдержался, чтобы не пнуть его ногой. Наверное, пиво в голову ударило. Тем не менее я вовремя вспомнил, что понятия не имею, кто он такой. И такое оскорбление мне может ох как аукнуться.