— Ну, это ты говоришь.

— Да, это я говорю. Все они были такими же, как статья Петрушки. Наверняка читали.

— Это ты ему слил? Для чего?

— Ну как для чего? Для обозначения позиций.

— А потом слил и самого Петрушку?

— Ой, слушайте, Петрушка тот ещё мудень. Ему вообще башку отстрелить бы надо, да добрый я.

Они переглянулись. Наверное, я заговорил слишком похоже на самого себя.

— Чего он такого сделал-то тебе?

— Девушку терроризировал, мою учительницу. Избивал, издевался. Ну что это такое? Я его предупреждал несколько раз. А он…

— Понятно, — покачал головой Садыков. — Ну, что могу сказать? Давай пошлём спецов, пускай они обыщут оба дома, перевернут там всё, разберут по винтику. Дома, бани, все эти углярки, сараи, гаражи, всё, что есть. Возможно, что-то и найдётся.

— Так всё-таки, Владимир Кажимович, я не понял, если будут стопроцентные доказательства, вы сможете урыть Ширяя и Никитоса? Ваше мнение скажите.

— Ну, что-нибудь бы придумали. Что гадать-то? Бумаг-то нету. Ищи, сын Бешеного. Найдёшь, двинемся дальше, а не найдёшь значит всё это пустая трата времени и брехня. Ты весь этот калейдоскоп устроил, а толку-то что? Продвинулся то хоть немножко?

— Ну, кое-что я раскопал, — пожал я плечами.

— Например?

— То, что «РФПК Инвест», дербанило Назарова, а сейчас будет продолжать дербанить его сестру.

— Что значит дербанило?

— Ну, хотело и хочет у них отжать «Город-21». Это девелоперская контора которая…

— Да знаю, знаю, что это за контора, — нахмурился Садык. — Дальше что?

— А Назаров хотел защититься с помощью тех бумаг. А сейчас это хочет сделать Варвара. Только бумаги-то уже у Никитоса, а она дура, требует их с меня и давит нелепо по всем фронтам. Думает, что от её давления бумаги сами нарисуются.

— По каким это фронтам?

— Через школу, через следком…

— А что со следкомом? — спросил у Чердынцева мой старый дружбан.

— Там дело вьетнамца в другую сторону повернули, Владимир Кажимович, Назар остановил, а Варвара снова запустила. Щеглову уже не надо, так теперь она давить пытается.

— А ты мне не докладывал.

— Виноват. Просто они там вряд ли добьются чего-то.

— Добьются или нет, а доложить надо было.

— Так точно.

— А на Варю это похоже, с умной рожей делать всякую херню, — кивнул Садык. — Это нам известно. А как ты про Ширяя-то узнал? Ты вообще знаешь, кто он такой? Тебе Сергеев, что ли наболтал про него?

— Сергеев? — усмехнулся я. — У Сергеева от одного имени волосы дыбом встают. И он сразу знать не знает и ведать не ведает. Спрашивал я у Сергеева только ответа не получил.

— Ну правильно, умный человек, — покачал головой Садыков. — Все-таки непонятно, почему ты к Сане обратился, а не ко мне?

— Ну так, Александр Дмитриевич в бытность, ещё при жизни Бешметова, работал где? В собственной безопасности. В министерстве. А вы работали где, Владимир Кажимович? В каком управлении? Не в разведке, случайно? И что мне толку от афганского резидента, или каким вы там, пакистанским были?

— Это что, тебе тоже Роза рассказала? — нахмурился он.

— Роза, — хмыкнул я.

— Странная херня какая-то, Мамай, тебе не кажется?

Я смотрел на них, на морщины, на поблёкшие глаза, оживляющиеся при разговорах о тандыре, на животики на мелькающие рюмки с коньяком и не знал, могу ли я им верить, как тогда. А они не знали, могут ли верить мне и не провокатор ли я. Так мы и сидели, время шло, тикали ходики, они дринькали, мы смотрели друг на друга, и не могли сделать шаг вперёд. А в груди у меня беспокойно возилась мышь и время от времени попискивала, заражая меня тревогой.

— Ну что? — легонько хлопнул по столу Садык. — Вот и поговорили. Давай поступим так, Сергей. Торопиться нам некуда. Мы с Саней тридцать лет прожили с тех пор, о которых ты грезишь. Подождём ещё. Да, Александр Дмитриевич?

Тот послушно кивнул, находясь уже хорошо под парами, и вообще утратил интерес к беседе.

— С Александром Николаевичем ты уже сработался. Продолжай поддерживать с ним контакт. На меня выходить не надо. Вся связь будет через Чердынцева. Если что, если какие-то документы, либо если ты узнаёшь о каких-то действиях, либо найдёшь какие-то другие улики, давай знать ему, а он мне. И тогда будем смотреть. Теоретически, мне есть к кому обратиться за поддержкой в Москве тем более положение Никитоса в области не вполне стабильное. Так что давай, Серёга, работай, рой землю. Ты молодой, азартный, авось что-нибудь да нароешь.

Домой меня подвёз Чердынцев. Особо и не разговаривали. Я спросил, будет ли он устраиваться куда-то на работу.

— Вам же надо где-то зарплату получать, если вы на нелегальном положении, так сказать.

— Зарплату получать надо. — согласился он. — Но время есть, пока я не тороплюсь с этим делом.

— Ну… Хотел бы сказать, что вакансия свободна, да только вы оказались органом другого тела. Зрительным и слуховым.

— Ну да, — пожал он плечами.

— А зачем сегодня вскрылись, интересно? Я бы ведь мог и дальше продолжать вам доверять.