— Ладно, Серый, не капай мне на мозги. Говорю же, зашиваюсь.

— Ясно, ясно. Пётр Алексеевич, я просто хочу напомнить, чтобы моё имя случайно нигде не всплыло, в кабинете большого начальника, например.

— У нас же с тобой уговор, не переживай. У меня всё чётко.

— Я понял, Пётр Алексеич. Просто сейчас может вдруг возникнуть конкретный вопрос по моей персоне.

— Пока ничего такого не было, всё спокойно, — ответил он. — Но я буду на стрёме. Если что, сразу дам знать… Да иду, иду! Всё, Серёга, я побежал, меня тут уже дёргают.

Он побежал, и я побежал, оделся и пошёл в баню. Было бы время, зашёл бы в парную и смыл с себя все эти заботы, вышел бы как новый человек, выпил бы ситро или квасу и полетел бы учить физику и математику, будь она неладна.

— Здорово, орлы, — кивнул я, входя в бар.

— О, племяш пришёл, — радостно улыбнулся Кукуша. — Здорово! Как дела?

— Отлично, — бодро ответил я. — Как сам?

— Клиентов много, все попёрлись смывать грязь сегодня, — усмехнулся он.

— Здорово, Матвеич! Как оно, ничего?

Сейчас, кроме нас, в баре не было никого, поэтому говорить можно было относительно свободно.

— Справляюсь, — кивнул он.

Матвеич сидел с постным лицом, и по его физиономии нельзя было понять, доволен он или раздражён, зол или благодушен.

— Как там, наши дела? — спросил он, прищурившись.

— Наши дела ещё не закончены, — ответил я. — Так что, дядя Матвеич, сидим тихо, не дёргаемся, не отсвечиваем.

— У цыган сейчас полный шухер, — прищурился он, — мечутся, выясняют, где бабки и кто их сдал.

— А кто их сдал-то? — пожал я плечами. — Наверное, кто-то от Афганца. Хер их поймёшь, у них там свои тёрки. К нам какие вопросы?

— Какие?! — вскинулся он. — А кто выступал гарантом? Не ты! Я выступал! С кого будут спрашивать? С меня!

— Ты гарантировал что? — спросил я. — Что во время сделки стороны друг друга не нахерят? Правильно? Так всё было по чесноку. К тебе какие претензии? Ты сидишь скучный, лавэ не получил, как и все. Едва ноги унёс. Не сам по себе а с племянником барона. Всё ровно, Матвеич, не кипишуй.

— Они всех трясут, — пасмурно бросил он. — Доберутся и до меня, чую. Я рискую больше вас всех!

— Не доберутся. Тебе предъявить нечего.

Он помолчал, буравя меня взглядом, а потом с вызовом спросил:

— Где бабосы за мой риск?

— Это ж крипта, — пожал я плечами. — Это тебе не в банк сходить. Человечек обналичит, принесёт, тогда и попилим, как договаривались. Мы ждём, и ты жди. Главное, не кипишуй, дядя Матвеич. Ты же стреляный воробей, знаешь, суета только при ловле блох допускается.

— Я-то стреляный, — недовольно рыкнул он. — Поэтому знаю, как порой кореша своего братана кинуть могут.

— Харэ, Матвеич, — вмешался Кукуша. — Если предъявить желаешь, давай, предъявляй.

Тот поджал губы. Промолчал. Мы все помолчали какое-то время.

— Жаль товар там остался, — нарушил тишину Матвеич.

— Ты что, хотел барыжить начать? — удивился я.

— А герыч, по ходу фуфлыжный был, — прищурился он. — Тот нарик, эксперт Афганца, загнулся.

— Во-первых, он нарик, — пожал я плечами. — И то, что он загнётся — вопрос времени. А, во-вторых, чистота была выше нормы, он переборщил, видать. Дурачок, обдолбанный.

Он посмотрел на меня с подозрением.

Матвеич! — рыкнул Кукуша. — Мы с тобой что делали? Честную сделку. Всё. Какие вопросы? Вопросов нет. И не вздумай с кем-нибудь обсуждать эту херню, в натуре! Разговоры — только рот откроешь, они уже разлетятся, и ты не поймаешь. Ни словечко, ни полсловечка.

— Ладно, Кукуша, — включил заднюю Матвеич. — Чё завёлся. Я же чисто так, чтоб недопонимания не было.

— Матвеич, ещё дело, — кивнул я. — Нужно встретиться с одним кентом, показать бумажки и срубить сорокет по-лёгкому. Интересует?

— Да, — без раздумий ответил он.

— Хорошо.

Рассиживаться я не стал. Быстро объяснил, что к чему и сразу пошёл дальше. Меня мучил вопрос, ответ на который я надеялся получить у Сергеева.

На телефонные звонки он не отвечал, и, подойдя к подъезду, я начал трезвонить в домофон. Трезвонил, трезвонил, трезвонил и уже собрался плюнуть и возвращаться домой, но вдруг гудки оборвались, и послышался хриплый голос.

— Кто там такой настойчивый?

— Сергей Сергеевич, это я, — сказал я и поднёс к объективу пузырёк, прихваченный в баре у Кукуши.