— Как зачем? — воскликнула мама. — Мне позвонила Юля. Она прочитала в новостях, что тебя обвиняют в убийстве какого-то преступника. Что против тебя сфабриковано дело. Что тебя хотят сделать козлом отпущения.

— Тамара Алексеевна, — кивнул Чердынцев, — не беспокойтесь. Это какое-то недоразумение. Журналисты что-то напутали. Вы же сами видите, вот Сергей, никто его не удерживает. Никаких проблем на сегодняшний день с законом у него нет.

— Ну, слава Богу, — тихо сказала мама. — А то я уже не знала, куда бежать. Чуть с ума не сошла…

— Я вас сейчас подвезу домой, — улыбнулся Александр Николаевич.

— Я как чувствовала, — расстроенно сказала мама, когда машина тронулась. — что эти твои идеи, помощь органам и всё такое ни к чему хорошему не приведут. Это же уроборос, змея, пожирающая свой хвост. Своих же помощников так прессуют. Ну что это такое?

— А кстати, — усмехнулся Чердынцев, — Щеглов-то небось не знает о твоём сотрудничестве с Петей.

Я промолчал. Намёк был более чем прозрачным.

Высадив маму у дома, мы поехали к школе.

— Ну ладно, повторяться не буду, — сказал на прощание Чердынцев. — Думаю, ты сам всё понимаешь. В том числе и то, насколько твоей маме будет тяжело пережить, если с тобой что-то случится.

В школу я вошёл, когда до конца урока оставалось чуть больше десяти минут. Маячить в коридоре, рискуя нарваться на Медузу, я не стал, поэтому поднялся наверх по лестнице, туда, где, собственно, произошло моё явление в этот мир.

Это место было общепринятым для того, чтобы пережидать здесь политическую непогоду, репрессии или просто пересиживать прогулянные уроки. На самый верх подниматься не стал, а уселся на подоконник так, чтобы меня не было видно из коридора четвёртого этажа.

За окном на школьном дворе было пусто. Я прижался спиной к стеклу и начал размышлять о своих делах.

Ясно, что Никитос очень хотел прижать меня с помощью этого дела. Прессовать до тех пор, пока бы я не раскололся. Но проблема для него заключалась в том, что Следственный комитет ему не подчинялся, и несмотря на то, что у него были связи в руководстве, руководство само по себе было неоднородным, и там действовали различные течения и дули очень разные ветры, нередко, прямо в противоположные стороны.

Собственно, поэтому я и попросил Чердынцева прислать мне толкового адвоката, но он сделал даже лучше, чем я ожидал. Адвокат оказался непростым. Впрочем, дело моё никто закрывать пока не собирался. Наоборот, с его помощью со мной собирались играть, перекладывая его с одной чаши весов на другую, как им будет удобно…

Сверху раздались шорох и шевеление, а потом упало что-то лёгкое. Ручка, наверное. Я соскочил с подоконника и поднялся на пролёт вверх, крадучись поднялся ещё на пролёт и обалдел.

— Ничего себе, вот это встреча, — воскликнул я. — Привет.

Это была Грошева. Она быстро убрала руку за спину.

— А ты чего на физику-то не пошла? — спросил я. — Ты как со мной заниматься-то будешь, если сама прогуливаешь?

Она испуганно глянула на меня и сдула чёлку с глаз.

Кажется, я впервые увидел её лицо, бледное, но довольно симпатичное. В юности все симпатичные. Конечно, красавицей она не была, но по-своему её можно было назвать милой. Хоть она действительно была худющей, лицо измождённым не выглядело, а глаза оказались большими и яркими. Голубыми.

— Ну, давай, Анюта, — подмигнул я, — показывай свой секретик. Что там у тебя? Ты куришь что ли?

Здесь наверху приторно пахло вишнёвым джемом. Она вдруг убрала руку из-за спины и протянула мне лежащий на ладони изумрудный пластиковый цилиндр.

— Можно попробовать? — спросил я. — Ни разу не пробовал.

Она посмотрела с удивлением, но руку не одёрнула. Я взял пластмассовую хреньку изумрудного цвета и поднёс к губам.

— Кнопку нажми, когда будешь вдыхать, — тихо сказала она.

Голос у неё оказался глубоким, низким, с хрипотцой, густой как дым…

— Ты говоришь, — покачал я головой и нажал кнопку. — Жизнь полна сюрпризов.

Вдохнул, и тут же закашлялся.

— Кошмар, надо быть отчаянным, чтобы вдыхать в себя этот пар. Фу-у-у… Тебе что, правда нравится?

Она протянула руку, и я заметил на запястье синие линии.

— У тебя что там, татуха?

Грошева руку одёрнула и быстро приложила палец к губам. Внизу, ниже по лестнице, послышались шаги.