Как я рад повстречать снова тебя,

Есть такая нынче тема —

Позабыть про все проблемы,

Позабыть про все дела —

Только ты, только я…

Разговор свернулся, Катя окосела, и вскоре я вызвал ей трезвого водителя, а себе обычное такси.

Вернувшись в город, я не пошёл сразу домой, а, наверное, с час бродил по улицам, освещённым жёлтыми фонарями, смотрел на прохожих, на дома, на эту новую радостную и беззаботную жизнь. Просто смотрел и ни о чем не думал. Ни о Кате, ни о Никитосе, ни даже о Кукуше, и обо всех этих девочках, для которых вдруг писком последней моды оказалась дружба с недавно взошедшей звездой Серёжей Красновым.

А когда я нагулялся и надышался холодным осенним воздухом, отправился домой. Было уже довольно поздно. Я умылся, принял душ и завалился в постель. Утро вечера мудренее, пробормотал я и закрыл глаза.

И тут же открыл их снова. Потому что прямо в этот момент, прямо в эту секунду и в это мгновенье в прихожей начал трезвонить домофон. Он закурлыкал, забурлил в вечерней тишине, нарушая покой всего дома.

— Кто это может быть? — удивлённо воскликнула мама.

— Спроси кто, — попросил я.

Она подошла в розовой ночной рубашке к двери и сняла трубку.

— Да, — осторожно ответила она.

— Скажи, что меня нет.

— Серёжи нет. А кто это? Жан?

Твою мать! Жан!

— Скажи, что я есть.

— Нет, нет, Серёжа дома, проходите, — тут же заявила мама и показала мне кулак.

Она нажала кнопку и дверь внизу за окном протяжно завыла. Мама пошла надевать халат, а в подъезде раздались торопливые шаги, и к нам в квартиру ворвался Князь. На нем лица не было. Под глазами чернели круги, а смуглое лицо было бледным. Выглядел он затравленным, как волк.

— Это Жан, мама. Помнишь, мы раньше в одном классе учились?

— Конечно, помню. Мы же не так давно виделись.

— Проходи, — сказал я и показал на свою комнату.

— Может быть чаю? — спросила мама.

— Не, — прохрипел Жан.

— Поставь мам, пожалуйста, чайник, — ласково попросил я.

Мама пошла на кухню, а я затолкал его в гостиную и прикрыл дверь. Он прислонился спиной к двери и сполз по ней на пол. Уселся на полу, обхватил голову руками и произнёс:

— Песец, Крас.

— Ты чего, Князь? — наклонился я к нему. — Что случилось?

— Нам с тобой песец, — тихо повторил он…

Вид у Князя был такой, будто он и вправду ни на секунду не сомневался, что наступают финальные минуты его жизни. Последние времена. Никто бы не усомнился, глядя на него, что именно так оно и есть.

— А песец, — выдохнул он. — Это не только ценный мех.

— Давай рассказывай, что случилось, — сказал я. — Сейчас мама чайку сделает. Зафиксируйся на том, что пока мы пьём чай, точно ничего не случится. А дальше поглядим.

Он молчал. Уставился в одну точку и ничего не говорил.

— Ладно, хорош паниковать, — сказал я. — На чём ты сюда приехал? Такси вызывал через приложение?

— Нет, — качнул он головой. — На двух попутках.

— Ну видишь, красавчик. Давай вырубай свой телефон, пока тебя ящеры, или как там их, игуаноиды и зверолюди, не отследили.

— Рептилоиды. Я выключил уже…

— Точно, рептилоиды! Ну, всё, значит. Какие проблемы? Успокойся. Здесь тебя никто не найдёт.

— С хера ли здесь меня не найдут? — резко ответил он и так же резко раскинул руки в стороны. — Они всех накроют. И ты не исключение. Ну если ты не мусор, конечно.

— Понятно, — сказал я. — Так что, чай попьём? Пойдём.

В коридоре раздались шаги. Мама постучала.

— Ребята, чай готов. На столе печенье, мёд, варенье, масло. Разберётесь. А я пойду лягу.

— Вот это я понимаю, — сказал я. — Мама у меня деликатная, не то что твой дядя Нико.

— Дядя Нико… — помотал он головой. — Беда, короче…

— Пойдём на кухню. Там всё расскажешь.

Я кое-как поднял его с корточек и вытолкал из комнаты. На столе уже стояли угощения. Я налил из чайника кипяток.

— Ничего, что из пакетиков? — спросил я. — Заваривать долго.

Жану было фиолетово, из пакетика или из чайника.

— Короче, тут дня три или четыре назад появился кент, — сказал он, поморщившись. — Приехал из Душанбе. Его послали партнёры Афганца разобраться, что здесь за кипиш.

— Один что ли приехал?

— Вроде бы да…. Не знаю.

— Хм… Ваших, конечно, там много повалили, — пожал я плечами. — И загребли тоже немало. Но что один таджик сделает против банды цыган?

— Ну… Он пришёл один. А так-то народ у них есть здесь. Весь из себя отчаянный. Эскобар, блин. Припёрся прямо к дядьке, говорит, давай по-мужски побазарим, туда-сюда. Барон согласился, а этот говорит, мол, ты, сука, моих людей покрошил.