– Так как ты смогла переступить через себя? Как смогла не думать о том, что однажды он может не вернуться?

– Он и не вернулся однажды. А сейчас я стараюсь об этом не думать. Прыгнув вниз без парашюта, я больше не боюсь разбиться. Я боюсь больше не подняться. Лея, что у тебя случилось?

На этот раз голос Кейт был мягким. Заботливым. И в нём звучали искренность и желание помочь.

– Ничего, – отмахнулась я. – Мне нравится один человек. Которого я знаю много лет. И не понимаю, как задушить в себе эти чувства.

– Зачем душить в себе чувства?

– Затем, что мне кажется это неправильным. Затем, что я не уверена, что получится. Не уверена, что смогу построить отношения с человеком, который знает меня намного лучше, чем я знаю его.

– Не уверена?.. – тихо переспросила Кейт. – А я была уверена. И смотри, к чему всё привело? Самолёт разбился, Марк долго не мог ходить, мы прошли реабилитацию, вернули ему не только ноги, но и веру в себя. Лея, мы даже вернули ему самолёт! Но не вернули счастье. Он несчастлив, и я не понимаю, почему именно. Вот тебе и та самая уверенность.

– Я однажды говорила тебе, что в этом мире может измениться всё. Кроме Марка. Конечно, эта фраза звучит намного громче, чем значит. Но истина зарыта именно в ней. У Марка с детства в голове установка – он всесилен, непробиваем и всегда должен быть тем, кто спасает. А не тем, кого спасают. Марк не может просто существовать. Он должен действовать. Куда-то торопиться, что-то доказывать. И сейчас каждый его шаг – это попытка вновь стать Марком Вольфманном. Пилотом, капитаном. Это битва, в которой он участвует вынуждено. И пока он не поймёт, что его любят не за то, что он сильный, не за красоту и юмор, он не перестанет бежать. А сейчас его вновь пытаются откинуть назад, забрать его жизнь. Лишить того, что по его мнению самое ценное.

– Что ты имеешь в виду? Кто и что пытается у него забрать?

– Марк не сказал тебе? Ты серьёзно? – Я была в шоке. Скрыть от Кейт… Зачем? Она никогда не пыталась его задеть. Она помогала ему. Во всём. Или он снова решил, что ему не нужна помощь?

– Не сказал мне что?

Я пришла к Кейт за советом, а в итоге оказалась в плену правды, которую не я должна была рассказывать.

– После того, как я вмешалась в дела авиакомпании и опубликовала статью… К Тому заявились журналисты. И их интересовало лишь одно – как он посмел принять на работу человека, который лишил жизни пассажиров. Пилот-калека – не лучший вариант для безупречной репутации. Марк знает. И знает, что так просто всё это не пройдёт. Каждый день он выискивает очередные разгромные статьи в прессе. И не находя их, успокаивается. Но ненадолго. Потому что он один. Он снова считает, что он один.

– Но как так! – Кейт всплеснула руками. – Он не один! И никогда не был один.

– И ему этого не доказать, – покачала я головой, – я пыталась достучаться до него. Том пытался. Он не хотел, чтобы ты знала. Не хотел, чтобы переживала… А я не хочу, чтобы ваше счастье закончилось только потому, что мой брат идиот.

– Он не идиот, – автоматически поправила Кейт. – Но всё это едва ли помогло мне не переживать. Всё это время я думала, что он отстраняется от меня без видимой причины. А теперь понимаю, что причина есть. Вот только легче не стало. Но хотя бы чуточку понятнее.

– Рада, что помогла.

– Хотя сама пришла за помощью, – Кейт хмыкнула, а я встала, чувствуя, что пора уходить.

– Кстати об этом… Себастьян выглядит весьма интересно. И весьма… привлекательно. Не знаю, уместно ли с тобой слово «горячо»?

– Что? – я опешила. – Горячо? Себастьян? Но с чего ты взяла…

Кейт рассмеялась:

– Успокойся. Марк после вашей встречи бурчал, что его сестру скоро похитит татуированный мачо. Я не сразу поняла, кому именно была посвящена его истерика, а потом догадалась. А теперь пришла ты, и пазл сложился окончательно. Лея, живи один раз. Не всем дают второй шанс.

И не все могут его использовать.

Глава 26. Марк

– Это что?

– Расписание полётов, – невозмутимо ответил Том. – Не видно?

– Видно. Но, кажется, я уснул и проснулся в прошлом. Том, что опять?

– Да ничего не опять! – вспылил друг. – У нас недобор кадров и перебор рейсов.

– Что значит недобор кадров?

– Ровно то, что я сказал. У нас текучка. Услышав о том, что ты пилот-неудачник, некоторые решили уйти в другую авиакомпанию. На фоне разгромных статей сделать что-то с этой ситуацией я не могу.

– Ричард в их числе?

– Нет.

– Не проще было уволить меня? – злобно спросил я. – И решить вопрос с кадрами раз и навсегда?

– Проще. Но я не могу так поступить с тобой. Я дал тебе шанс. Отобрать его не смогу.

– Поэтому ты предлагаешь график, который убьёт меня сам?

– Всего на пару недель. Мы ждём, что ситуация устаканится. Никто не будет долго мусолить эту тему. Она надоест.

– Не думаю, что надоест, – задумчиво произнёс я. – А почему рейс сдвинули? Мы должны были лететь завтра в Мексику. А рейс стоит сегодня. И возвратный рейс тоже за нами. Перерыв слишком маленький.