– Но ему нужен адвокат? – прищурившись, спросил Себастьян. – Я, конечно, неплохо владею навыками анализа, но сейчас с трудом улавливаю суть твоих слов. Я не могу защищать человека, которого нет. И уж тем более не могу помочь ему без его же согласия.

– Согласие будет, я уверен, – поспешно перебил я, – возможно, не сразу. Но я хотел бы заранее подготовить все возможные документы. Чтобы посвятить тебя в курс дела и не тянуть время, которое и так слишком быстро утекает.

– Попробовать можно. Но в моей практике в таких случаях, Том, третий лишний, а не запасной.

– Знаю. Я и не собираюсь мешать. Просто обрисую ситуацию с точки зрения руководителя. А потом попробую уговорить Марка не зарывать голову в песок и продолжать бороться. Потому что его борьба ещё не окончена.

– Рассказывай, – Себастьян щёлкнул пальцами, подзывая официанта, – суть, факты. Без эмоций, без своего мнения. Как рапорт. Все переживания, домыслы, идеи оставляешь при себе. Сейчас я тебе не друг, я адвокат, который защищает преступника. Помни это. В глазах других людей Марк, как я понял, преступник. Наша задача – доказать обратное и снять с него обвинения.

Я вновь кивнул и рассказал Себастьяну всё то, что сам знал лишь с чужих слов. Все запросы я уже сделал – записи с бортовых самописцев должны были предоставить в ближайшее время. Опрос свидетелей, то есть экипажа и пассажиров, я проводить не мог – не имел на это никакого права. Только по официальному запросу, которого пока не было.

И не будет до тех пор, пока Марка официально не обвинят в том, что он превысил полномочия – тогда будет шанс доказать обратное. Или до тех пор, пока он не пойдёт в суд самостоятельно оспаривать решение отстранить его от полётов.

** ** **

Попрощавшись с Себастьяном, я бегло посмотрел на часы. Время пролетело незаметно – мы беседовали больше двух часов. Я выудил из кармана телефон – ни одного звонка или сообщения. Набрал номер Кейт – ответа не было. Марк – история та же. Ситуация стала напоминать мистический триллер – сначала пропадает один человек, а потом резко за ним второй. Кажется, нужно было искать не адвоката, а следователя.

Не сказать, что я сильно нервничал, но тревога присутствовала. Зная характер Марка и его вспыльчивость в том случае, если что-то шло не по его плану, он мог натворить глупостей. Я прошёл мимо табачного магазина, думая о том, что нервы натянулись до такой степени, что готов был закурить, хотя никогда этого не делал. Отбросив эту идею, я сел в машину и включил музыку на полную громкость. Нервы она не успокоила, но мысли заглушила.

Дорога до дома не заняла больше получаса, а я слегка перегрузился. Войдя внутрь, позвал жену и попросил её собраться. Взять детей и поехать куда-нибудь. Неважно куда и неважно зачем – просто захотелось побыть с семьёй. Без проблем, тревожных мыслей и необходимости постоянно думать о том, что ждёт впереди. И ждёт ли вообще.

Глава 37. Марк

Что чувствует человек, который идёт вверх по длинной, почти бесконечной лестнице навстречу своей цели, но каждый раз не доходит до неё, останавливаясь на одну-две ступени ниже? И дальше никак не может сделать шаг?

Он чувствует страх. Боится, что не осилит последний шаг.

Он чувствует усталость. Потому что шёл слишком долго, и ему не хватает сил, чтобы подняться выше. Чтобы достичь цели.

А что может чувствовать человек, который поднимается по лестнице до конца, а его кто-то сбрасывает вниз? Он снова поднимается, и чья-то рука вновь толкает его обратно. И так продолжается несколько раз.

Отчаяние? Усталость? Страх? Боль?

Возможно, всё вместе. Или ничего вообще. Приходит апатия. Пустота. И чей-то голос в голове: «Прекрати пытаться. Оставь попытки. Ты не сможешь. Больше не сможешь».

И я слышу этот голос и иду. Не на голос, а от него. Пытаюсь уйти подальше, но он как ветер нагоняет меня, шепчет… Потом кричит, пытается остановить. А ноги сами несут меня туда, где нет запретов. К единственному самолёту, которым мне разрешено управлять. В единственное место, которое они не смогут отобрать.

Несмотря на боль в спине, на внезапно потяжелевшие ноги, я за короткий срок добираюсь до центра, в котором стоит он. Авиатренажер. Самолёт. Не настоящий, не тот, который способен взлететь и унести меня подальше от того бреда, который творится вокруг. Но тот, допуск к которому у меня будет всегда. В какой-то момент мне кажется, что я смотрю на себя со стороны и понимаю, как выгляжу глупо. Телефон отключён, как и мозг, который должен был работать, напомнить о том, что меня ждёт семья. Что Кейт волнуется и, вероятнее всего, сходит с ума.

Но я не хочу думать, не хочу больше ничего. Ни семьи, ни борьбы, ни справедливости. Я хочу вернуться в прошлое. И я делаю это.

Я прошу инструктора покинуть кабину, показывая ему лётное удостоверение и догадываясь, что нарушаю правила. Одним движением завожу двигатели.

Разгон.

Отрыв.

Впереди облака, под ногами – земля.

Я не думаю о том, что это иллюзия.

Не думаю о том, что выгляжу глупо.

Я получаю мгновение свободы.

Я просто лечу.

До тех пор, пока на экране не высвечивается «Сеанс окончен». И тогда я вношу ещё сумму. А потом ещё. И делаю так очень долго. А потом сдаюсь, ударяя кулаками по имитированному штурвалу, чувствуя, как меня накрывает отчаяние.