Я пыталась разговорить Марка. Потом Тома, потом Марию. Но ни один из них не отвечал мне на простой вопрос: что же всё-таки случилось? И случилось ли вообще? Я терпеливо ждала, когда Марк заговорит сам. Сначала думала, что ситуация связана с полётами. Но он уходил в рейсы, а значит, дело было в другом. Наши разговоры стали короткими и сухими. Возвращаясь домой, он словно запрашивал отчёт: как дела, как спали, как Каролина, всё ли хорошо. Получая ответы, он молча кивал и уходил спать. А когда я просыпалась, его уже не было.

Мне становилось страшно от осознания, что наша жизнь стала рушиться. И в какой именно момент – непонятно. Пережив трагедию, справиться с последствиями которой не каждому под силу, мы не сломались, не сдались. А возникшие вновь на нашем пути трудности стали непреодолимой преградой. Марк как непробиваемая стена – если у него в голове была какая-то установка, сместить фокус его внимания было невероятно трудно.

Но хуже всего было то, что я с трудом скрывала свои эмоции, а потому неожиданный визит родителей оказался как нельзя некстати. Мы не виделись с того самого дня, как отец вновь предъявлял претензии Марку, и мне было намного свободнее дышать без его влияния. А сейчас, открыв ему дверь и увидев родителей на пороге, мне сразу стало душно. Отец тут же заметил в моих глазах переживания и тоску и не смог себя сдержать:

– Опять Марк? Кейт, я говорил тебе много раз. Он тебе не пара. Начни нормальную жизнь. Вы боролись, да. Но так жить невозможно. Что он опять сделал?

Он обрушился на меня как ураган со своими вопросами, едва ли переступив порог моего дома. И задавал их грубо. А мама молчала. Даже не пыталась его остановить, как будто боясь, что он не даст ей этого сделать.

– Он ничего не сделал, пап. – Я устало потёрла виски. – Мы, кажется, уже не один раз обсуждали мою жизнь с Марком. И каждый раз приходили к одному и тому же выводу – я люблю этого человека. И буду бороться за наше с ним счастье.

– Бороться? Опять? А когда он начнёт бороться за тебя? Где он? Опять пропадает на своих самолётах?

– Это его работа, – отрезала я. – Ты приехал, чтобы снова ругаться по поводу моей личной жизни?

– Я приехал тебя навестить. А судя по тому, как ты выглядишь, у тебя всё не настолько хорошо, как ты об этом говоришь. Под глазами синяки, а в них самих нет тех самых огоньков, которые были всегда.

– Всегда? Всегда ли? Ты серьёзно? После смерти сестры вы с мамой легко отпустили меня одну в другую страну. Даже не приезжали! Потому что вы похоронили дочь. Одну дочь, пап! После того, что случилось с Марком, я только и слышала, что мне стоит начать новую жизнь, забыть про него. Я ни разу не услышала слова поддержки! Кроме того дня, когда ты предложил нам с Марком уехать вдвоём в дом в горах. Но я до сих пор не понимаю, зачем ты это сделал! Если потом всё равно отговаривал жить с ним.

– Дочь, я не говорю о том, с кем тебе жить, я…

– Ты не говоришь. Ты диктуешь. А я не раз обращала твоё внимание на то, что сама решу, что делать со своей жизнью. – Я перевела дух и повернулась к маме. – А ты почему молчишь? Считаешь, что папа прав?

– Я не знаю, доченька. Но последнее время вижу, как ты превращаешься в тень самой себя. И больше всего я боюсь, что однажды Марк вновь выберет не тебя, а свои самолёты, и ты так и останешься девушкой, мечтательно смотрящей в небо.

Я хотела возразить ей. Ему. Им. Но закрыла рот, не желая больше спорить. Но не потому, что считала, что они не правы. А потому, что в глубине души знала, что мои чувства к Марку затмевают здравый смысл. И наше взаимное счастье возможно только тогда, когда он обретает профессиональное.

– Если вы приехали только за этим, то можете уезжать, – прикрыв глаза, попросила я, – но если вы хотите провести время с Каролиной, то буду благодарна вам за совместную прогулку с ней.

«Конечно, Марку некогда», «Ну да, кроме нас тебе никто не поможет», «Тащишь всё на себе»…

Я ждала все эти фразы, и мне даже казалось, что они прозвучали. По крайней мере, в моей голове точно. Но спустя несколько минут раздался звук закрывающейся двери, и дом погрузился в тишину, которой давно не было. И вместо того, чтобы сделать что-то полезное… Я легла на подушку и разрыдалась. От усталости, от непонимания, от незнания.

** ** **

– Дорогая, я вернулся, – раздался родной и любимый голос над ухом. Тёплое дыхание щекотало шею, возвращая меня в прошлое, которого так не хватало.

– Ты же обещал возвращаться, – тихо ответила, не открывая глаз. Я боялась, что если сейчас открою их, то вновь разобьюсь о холодный взгляд и непрошибаемую реальность.

– Я выполняю каждое своё обещание, – прошептал он. – Где Каролина?

– Её забрали мои родители, а я, по всей видимости, уснула. Ты почему приехал так рано?

– Рейс отменили, какие-то неполадки на принимающей стороне. Завтра должны лететь. Пассажиров разместили в отелях, а нас отправили по домам – отдохнуть и набраться сил.