Поверхность была шершавая, надписей было много, они залазили друг на друга, подчерки у погонщиков были не лучшие, а карандаши тупые, так то разобрать подчистую было ничего нельзя, но после небольшого раздумья Поджидай уверенно указывал направление.

Все с подчеркнутым равнодушием, что должно было указывать о полном доверии опыту ведущих их людей, следовали за ними. Да и спорить было некогда, надо было поспевать за лошадьми. Мегалакские кони не знали усталости и только резво переставляли железные ходули.

— Куда нас ведут? — спросил Иван.

— Нас ведут через Перегон, на нас никто не напал и это главное. А почему ты об этом спросил?

— У меня есть подозрения, что нас ведут в западню.

— Почему ты так решил?

— Поджидай не человек! Почему все гибнут здесь, а он остается цел и невредим? Я отвечу. Он откупается от убийц нашими жизнями. Скольких он свел сюда как в могилу? Подумай об этом!

Действительно, все устали, и лишь Поджидай вышагивал, как ни в чем не бывало.

Антон стал подмечать и другие странности. Например, он был уверен, что караванщик надписи не читает. Он искал на камнях таинственные знаки, смысл которых был понятен только ему.

Наконец Антону все это надоело и он, оставив своего коня, быстро пошел в голову колонны. Иван лишь только предостерегающе просигналил, но спецназовец уже принял решение.

Нагнав головного коня, а это был конь Поджидая, он взял его под уздцы. От неожиданности конь замедлил ход, ему в круп въехал конь идущий следующим, через секунду строй сбился окончательно. Караван встал.

— Ты чего это? Давно не получал? — Поджидай замахнулся на него нагайкой.

Не отпуская коня, Антон задумчиво почесал скулу дулом паузера.

— Я хотел бы знать, что тут происходит, и куда мы идем?

Остальные с напряженными лицами прислушались к разговору. И Поджидай говорил, обращаясь ко всем вместе.

— Я тут уже ходил, вы что мне не верите?

Крутояр и Куцые крикнули:

— Верим!

Волобуев выступил вперед:

— Может новичку в лоб дать, батька?

Антон поднял руку с паузером повыше, но не пугал, призывал внимание:

— Вы все верите, а я что-то не очень, — заявил он. — Тут на камнях много чего написано. Например, на том камне, который мы только что миновали, написано, что здесь прошел караван Пьяного-Фазана. Прошел и сгинул три недели назад. Почему мы его путь повторяем? Мне помирать рановато, у меня в Ахангаране кое-какие дела имеются. Может, мне кто-нибудь объяснит, какого К.Г. мы все как бараны за покойником идем?

Поджидай свысока покосился и сквозь зубы проговорил:

— Не твоего ума дело. Кто тебе разрешил оставить строй?

Антон намеренно не замечал грубостей:

— Это все нюансы. Сдается мне, ты не туда повернул, батька!

Поджидай набычился, засверлил Антон выпученными глазами, и закричал своим зычным голосом так, что остальные караванщики вздрогнули:

— Осади назад! Бунта в Перегоне не допущу. Первее Фазана на тот свет долетишь, — и ухватил за рукоять галакса.

Антон не дотронулся до оружия. Он знал, что в случае необходимости убьет соперника и так, и времени для этого понадобится гораздо меньше, чем для вынимания галакса из кобуры. Лишь одно сдерживало его. Где он проводника потом возьмет?

— Не ори, хозяин, — раздался сзади тихий голос, Антон даже не узнал его и не мудрено: он попросту никогда раньше его не слышал.

Бесшумно возникший за спиной Леон смотрел с такой силой сквозь косматые брови, так перекатывал желваки над своей далеко выдающейся челюстью, что Поджидай сник.

— Но ты-то хоть бы не лез, — пробормотал он. — Навязался на мою голову, удолбище лесное.

— Темнишь ты, — продолжал Леон медленно, с ленцой. — Мне тоже не нравится все это.

— Ладно, чего налетели? — сдал назад Поджидай, и голос его приобрел примирительные нотки. — По фазаньему следу мы только часть пути пройдем, дальше у меня своя тропка имеется. На казачий ручей двинемся, где Артамон постоялый двор держит.

Там и заночуем.

Поджидай казался совсем позабывшим обиду, но стоило Леону отойти, как сказал Антону:

— Держись от меня подалее, новичок. Я тебе это не забуду.

И размашисто зашагал вперед. Следом двинулся караван. Иван притормозил рядом с Антоном:

— ОН ТЕБЯ УБЬЕТ, А МЕНЯ КОНИ СОЖРУТ.

— Но хоть ты-то помолчи! — Взмолился Антон.

Остановился и Леон, замыкающий караван.

— А я тебя узнал, — сказал он, по обыкновению, после паузы. — Ты же Бастион штурмовал лет десять назад. Не пытайся меня вспомнить, не вспомнишь. Мне тебя Белый Лу со стороны показал во время рекогносцировки. Я Леон Кински из группы "прыгунов".

Антон с восхищением замер, глядя на старика. О знаменитых «прыгунах» он знал только из учебника секретной истории. Это ж сколько ему, прикинул он.

— Чего смотришь? — Спросил Кински. — Мне восемьдесят шесть. Пошли, а то отстанем.

— Как вы сюда попали? — Антон понял, что сказал что-то не то, причем, понял это, еще не договорив фразу.

Лицо Леона потемнело, пауза была длиннее обычной. Создалось такое ощущение, что он глубоко корит себя за то, что вообще заговорил.

— Никогда не спрашивай никого об этом. Здесь этого не любят, и никто тебе не ответит.