– И что же надо охотнику для здоровья духа? С телесным здоровьем, как я понимаю, у Стаса все в порядке? – ехидно, но и с некоторым раздражением спросил Балашинский.

– Введи его в военный совет. Пусть присутствует, делает замечания. Где четверо, там и пятеро.

– Здрасьте, пожалуйста. Да даже у Риты больше прав присутствовать на совете, не говоря уж о Саше!

– Ритке и Сашку наплевать. Они делом заняты. Им самокопанием заниматься некогда. А когда такая ограниченная личность, извиняюсь за откровенность, как наш охотник, начинает задумываться, то его слаборазвитые мозги легко поддаются нежелательным влияниям.

– То есть ты предлагаешь кинуть собаке кость?

– Вот именно. И пусть спит спокойно. – Видя, что хозяин с ним согласен и предупреждению внял, Фома перевел стрелки разговора на иную стезю, ради чего, собственно, и был зван. – А что касается твоего нового увлечения, то, как я понимаю, там еще нет ничего определенного?

– Нет. Пока нет, – Ян Владиславович решил все же быть с Фомой откровенным до конца, – но может и быть. Видишь ли, я и сам не знаю. Так бывает иногда.

– Не знаешь, ну и ладно. Но как узнаешь, Ян, умоляю тебя, поставь меня в известность. О большем я и не прошу.

– Обещаю... Да, обещаю, – повторил Балашинский, словно разговаривал в эту минуту сам с собой. Потом уже, обращаясь к Фоме, сказал: – Обещаю тебе, что если в моем отношении к Маше, а ее зовут Маша, – пояснил он мимоходом для Неверующего, – что-нибудь переменится, я сообщу тебе. И более того – я с тобой посоветуюсь, как мне поступать далее.

Рабочее время уже приближалось к обеденному, когда Миша подъехал к зданию Государственной думы. Машину возле думского подъезда поставить не удалось. Пришлось делать круг и парковаться возле украшенного нарядной вывеской бюро «Трансаэро». Не успел Миша выйти из своего «мерседеса», не новенького «глазастого», а более старого, разъездного «трехсотого», по случаю купленного с рук, как тут же обозначился гаишник. Не вступая с ним в объяснения, Миша сунул за отворот милицейской краги пару разменных купюр и молча кивнул в сторону машины. Полосатый палочник благодарно осклабился и без возражений встал на страже поблизости.

Пропуск на имя Яновского Михаила Валериановича, адвоката и представителя культурного фонда, был заказан заранее. Встреча назначена на половину первого. Пока не с самим Чистоплюевым, нет. Только с доверенным помощником. Оно и правильно. Какое дело может быть у киношного спонсора к депутату, занятому исключительно вопросами земельной реформы? Разве что задумали снимать фильму о новом русском фермере. Подозрительно. Но впрочем, Миша на первых порах иного отношения к себе и не ждал.

Хорошо уже было то, что помощник Чистоплюева, неприятный мордоворотистый мужик с отвратительной фамилией Гимор, принял Мишу сразу, не заставив дожидаться в приемной. То ли помощник хотел сплавить непонятного посетителя по-быстрому, то ли разузнать о визитере немедленно из простого любопытства. Миша охотно и без предисловий, как и положено занятому сверх меры человеку, изложил свое дело. Вернее, предложение. Или даже приглашение к выгодному сотрудничеству. Гимор, несмотря на свою каменную рожу и мерзкую фамилию, оказался куда как понятливым типом. Хотя сам он, по-видимому, ничего не решал, но Мишино предложение его, несомненно, заинтересовало. По крайней мере Гимор пообещал уважаемому Михаилу Валериановичу, не откладывая, доложить о приглашении и предложении Чистоплюеву. И коли доклад выйдет успешным, то и встреча адвоката с Чистоплюевым непременно состоится. Конечно, после того как он, Гимор, наведет некоторые справки о фонде, и пусть уж господин адвокат не обессудит, но таков уж порядок.

Миша и не думал обижаться. Пусть себе проверяют. Что бы ни нарыл в итоге этот Гимор, на свою и депутатскую голову, будет свидетельствовать только в пользу фонда и его представителя. И клюнет Чистоплюев, жадный, как Кощей, обязательно клюнет. Тем более что червячка на крючок «архангел» насадил жирненького.

Да и какой бы дурак не клюнул, предложи ему дело такое верное и доходное. По-всамделишному – без подвоха и без попрания законности. Потому что выдумал Миша дело чистое, без тайного второго дна. Коли дожил бы Чистоплюев до его завершения, большой куш получил бы за пустяковые услуги. Но в том-то и состоял весь смысл чистого, верного и доходного дела, чтобы Чистоплюев не дожил и, вместо того чтобы получить большой куш, получил бы небольшой шиш в виде удобного и комфортного земельного участка размером два на три метра. Для реформ.

А предложение Миши Чистоплюеву было простым, как прическа призывника, и незатейливым, как анекдоты про Чапаева. Ни для кого не секрет, что любой фонд, претендующий на популярность и тридцатисекундное упоминание в «Новостях», хочешь не хочешь, но обязан иметь в своих рядах людей уважаемых и в народе известных. Как то: звезд кино и эстрады, пару узнаваемых критиков, желательно хоть одного сатирика и одного престарелого лауреата советских времен и непременно действующего политика, лучше всего депутата Российского парламента. То есть одна звезда, состоящая в «Молодых талантах», откровенно признался Миша Гимору, имела статус депутатской неприкосновенности. Но как известно, деятели от кино – люди несерьезные, в государственных делах мало смыслящие. Оттого полноценными депутатами их считать, конечно, нельзя. А без своего депутата и фонд не фонд.

Так вот, не соизволил бы господин Чистоплюев присоединиться к «Молодым талантам» и, так сказать, оказать им поддержку? Боже упаси, не материальную. Слава Богу, на паперти не стоим, капиталы имеем и даже готовы щедро оплатить уважаемому депутату его представительство. И Миша назвал сумму, не безумную, но круглую и солидную. И тут же разъяснил, что пособие это, исчисляемое пятизначной цифрой, не единовременное, а представляет собой регулярно выплачиваемую величину. Опять же Чистоплюеву бесплатная реклама и оплаченный фондом эфир. И, как приятный довесок, общение с киношными знаменитостями в непринужденной обстановке. Почему именно Чистоплюев? Да нипочему. Собственно, на выбор имелось несколько кандидатур, персон солидных и уважаемых, рекомендованных ему государственных мужей с весом и стажем. Чистоплюева определили, ткнув в список пальцем и наобум. Если же господин депутат приглашения не примет, что ж, обратятся к следующему, и так далее по списку.

В этом месте Мишиной тирады Гимор занервничал и забеспокоился. Упускать, возможно, выгодный случай не хотелось, тем более что и Чистоплюев за раззявистость помощника по головке бы не погладил. Потому Гимор немедленно и с заискивающим выражением, которое сделало его гранитную физиономию вовсе противной, рассыпался перед Мишей в обещаниях похлопотать перед Чистоплюевым о благоприятном ответе. Намекнул и о своей немалой роли и влиянии на решения народного избранника и уверил в положительном ответе почти наверняка. И вряд ли имеет смысл Михаилу Валериановичу пока обращаться к иному депутату с его интересным предложением.