Миша ответил совершенно искренне, что ни к кому другому не обратится прежде, чем получит от Чистоплюева окончательный ответ. И уверил Гимора, что помощника в фонде тоже не обидят и намек понят правильно. Перед тем как покинуть чиновничий кабинет, словно в порыве благодарности, кинул тигру последний кус мяса. Тряся на прощание с энтузиазмом буханкообразную руку Гимора, Миша доверительно сообщил помощнику, что члены фонда охотно пользуются его услугами в превращении безналичных средств в наличные, а также для перевода через счета фонда сокровенных сумм за пределы любимой родины. Услугами все довольны, и нареканий пока не поступало. Полная конфиденциальность гарантируется. Процент самый мизерный. Можно сказать, чисто символический. После этого Гимор стал трясти Мишину ладонь в рукопожатии с удвоенным энтузиазмом.

Конечно, Гимор и его шеф Чистоплюев далеко не дураки, и палец им в рот не клади. Будут проверять и выяснять. А что же, пусть себе проверяют. Фонд действительно нередко использовался и с такой целью, и процент был небольшой, и клиенты довольны. Возможно, если операция пройдет гладко и на фонд не падут подозрения, то и Гимора еще можно будет использовать с выгодой. Наверняка, потеряв своего хозяина, помощничек не замедлит найти себе нового. А заманчивый адрес уже будет ему известен.

Главное, контакт с Чистоплюевым установлен. О чем Миша и доложил хозяину. Теперь оставалось дождаться ответа. Чутье же подсказывало «архангелу», что за депутатским словом дело не станет. И действительно, по прошествии всего двух дней Гимор вышел с адвокатом на связь. Чистоплюев намерен был познакомиться с представителем «Молодых талантов» лично. Обговорили место и время встречи. «Архангел» получил приглашение на депутатскую дачу в ближайшее воскресенье и даже с супругой, если, конечно, имеет таковую. Хозяин велел Мише для убедительности прихватить с собой Риту. И то хорошо, ведь мотаешься, как собака, а с любимой женщиной и в люди выйти некогда. Рита не то чтобы обижалась, хватало и учебы в медицинском, и работы иного рода, но некий укор в ее глазах все же читался.

Дача Чистоплюева оказалась на деле небольшим и по-европейски ухоженным поместьем. Была не казенной, хотя и таковая имелась, построенная скорее как загородный дом, претендующий в будущем на достоинство родового дворянского гнезда. Гнездо, разумеется, было записано на жену, вероятно, получившую наследство от бабушки-революционерки. Располагалась дача в местечке с уютным названием Подушкино.

Принципиальное согласие было получено от Чистоплюева еще до обязательного дачного застолья. И Мише оставалось только развлекать депутата и его плюшку-жену, да заодно и Риту, рассказами о похождениях и чудачествах звездных членов фонда. Информацию об их личной жизни сам Миша почерпнул из частых и громогласных высказываний на весь дом мадам Ирены. Жена Чистоплюева Зоя Васильевна слушала благосклонно и вслух мечтала, с кем из знаменитостей познакомится в первую, а с кем во вторую очередь. Сам Чистоплюев время от времени между рюмками строил глазки Рите. Но скорее из чувства хозяйского долга занимать гостей и особенно молоденьких женщин. Было очевидно, что худощавые спортивные брюнетки совсем не в его вкусе.

Распрощались с депутатом и его гнездом уже под вечер. Перед тем как откланяться, Миша уговорился с Чистоплюевым, что в ближайшие дни представит его президенту «Молодых талантов», ни словом не обмолвившись при Зое Васильевне, что президент этот – женщина, к тому же красивая и блондинка.

Дело было на мази. Докладывая хозяину, Миша даже поплевал, чтоб не сглазить, через левое плечо. У Фомы был готов уже и смертоносный порошок. Оставалось обсудить последние детали операции и подготовить и проинструктировать на случай неожиданностей Ирену. Ей на этот раз отводилась в сценарии ключевая роль.

Балашинский собрал совет, пригласив в довесок Риту и Сашка, как членов боевой группы. Не забыл он и рекомендаций своего апостола. А посему без объяснений был зван и охотник. Хотя объяснений никто не спросил. Раз зван хозяином, значит, так и надо.

– Завтра, в крайнем случае послезавтра, Миша сведет тебя с Чистоплюевым. На этом он свою миссию практически закончит. Дальше судьба заказа, а значит, и наша, будет зависеть главным образом от тебя, – серьезным голосом, но словно про себя, адресовал Балашинский свои слова мадам Ирене.

Мадам сидела притихшая и строгая, как институтка перед классной дамой, и за все время совета не позволила себе ни одной шуточки или колкости.

– Может, ситуацию отработать дважды? Первый раз для репетиции, а во второй уже и подсыпать порошок? – Ирена была неподдельно встревожена и не скрывала своего состояния. – Не дай Бог, что-то пойдет не так!

– Я тебя хорошо понимаю, детка, но у нас нет времени. И сроки заказа поджимают, и медлить опасно. Прокурорская сторона тоже не дремлет. – Балашинский сменил суровый, деловой тон почти что на ласковый и отеческий. – Ты не бойся, страх – скверный помощник. Если не удастся отравить Чистоплюева без шума, если произойдет непредвиденное, то группа будет поблизости. Будут убирать его обычным способом. Ты ведь член семьи, для нас ты на первом плане, а не заказчик. Хотя если наш план не сработает, боюсь, что придется туго.

– Ну, будем надеяться, что обойдется. – Ирена нервно и коротко вздохнула. – Кто будет меня страховать?

– Пойдут Рита и Саша. И Максим, конечно, – ответил мадам уже Миша. – Я, как ты понимаешь, даже вдалеке светиться не могу. К тому же, когда начнется работа, мое дело будет – Шахтер. И не дай мне Бог ошибиться.

– Думаешь поехать прямо к нему? – осведомился у «архангела» Балашинский.

– Думаю, да. Первая реакция – она самая правильная. Это потом уже можно в игры играть. А в первую секунду что-нибудь, хоть те же руки и глаза, а выдадут. Поэтому важно именно в эту секунду быть рядом, – ответил хозяину Миша.

– Не спорю, – Ян Владиславович благосклонно кивнул, – из тебя вышел неплохой психолог. Только место твое на время всей операции получится самым опасным. Ты уж обставь все как следует. А запахнет жареным – не вздумай рисковать. Сразу же уходи. – Балашинский не притворялся нисколько. И в самом деле был неспокоен за Мишу. Привык, привязался к верному своему «архангелу», уже не представлял без него своих успехов и благоденствия в сумасшедшем веке, в который прыгнул из могилы, минуя два столетия. Но раскисать не стал, не позволил и подвел черту: – Давайте еще раз повторим сценарий с самого начала.