– Сама дура! – сильфиде было нечем крыть.

Но урок пропал даром. Едва избавившись от болячки, Энка переключилась на новую рубашку и её несчастного обладателя: уж не собрался ли он ходить на балы, в такой-то красоте?! Или, скажем, слагать вирши при луне?

Хельги в ответ оставалось лишь шипеть от злости – возразить он не мог. Рубашка, и впрямь, придавала ему тошнотворно-романтический вид, совершенно не подобающий воину. Спасибо ещё, что она пока скрыта под курткой и белой рясой. А летом что будет?! И зачем он, когда был в другом мире, отказался от клетчатой рубашки Макса?! Не хотелось злоупотреблять гостеприимством, и так от него сплошные хлопоты – является без предупреждения, подбрасывает собак, сам живёт по нескольку дней кряду… Знал бы, как дело обернётся – наплевать, взял бы! У той рубашки тоже фасон странный, но всё же лучше, чем кружева!

– Не страдай! – велела сестра по оружию. – До лета мы тебе десять раз другую купим! В крайнем случае, с трупа снимем. Мало, что ли, по Староземью трупов валяется?

…Трупов валялось много. В пяти часах ходу от Рииля встретился перебитый торговый обоз. Картина была знакомая – истерзанные тела, выеденные внутренности. Нежить вольно гуляла по западным землям.

– Ну что, будем рубашку искать? – ехидно напомнила Энка. – Смотри, вон мужик валяется, на нём, вроде, поцелее.

Хельги машинально бросил взгляд на труп толстого южного торговца. Из под распахнутого камзола, дорогого, с вышивкой и серебряными пряжками, выбивалась окровавленная рубаха с большой дырой на животе.

– Своя такая есть! – сердито буркнул демон и отвернулся. Ему, давно привыкшему к виду крови и трупов, вдруг стало жаль ни в чём не виноватого, мирного сехальца, нашедшего жестокую и нелепую смерть на чужой дороге.

– А в повозках мы станем рыться? – спросила Ильза с надеждой. Ей было страсть как интересно, что там, в мешках и тюках сехальцев? Может, чудесные шёлка, или роскошные золотые украшения, или засахаренные фрукты и другие южные сладости – она не ела такие уже больше года?

– Ройся! – разрешила Энка, сделав рукой широкий жест. – Что найдёшь – всё твоё!

А пока девицы разговаривали, Орвуд уже потрошил первый мешок.

Увы. Ничего интересного не нашлось. Вместо сехальского товара, подводы были нагружены пенькой, дёгтем, тюками льна и свечным салом.

– А вы чего ждали? Шелков и пряностей? – усмехалась Меридит. – Раз оглобли повёрнуты на запад, значит, обоз шёл к морю. Сехальцы распродали своё добро в Срединных землях, закупили северный товар и везли его домой… Аолен, ты что делаешь?!

Удивлению дисы не было границ. Спутник их занимался делом, совершенно ему не свойственным. Если так поступают наёмники – это в порядке вещей. Но чтобы благородные эльфы методично и аккуратно, один за другим, обшаривали карманы убитых – такого ещё не бывало!

– А что? – одобрил Орвуд. – Наконец-то наш первородный научился мыслить рационально! Мертвецам золото ни к чему, а живым лишнее никогда не повредит.

– Что ты! Я ищу не золото! – поспешил возразить Аолен. – Я проверяю, нет ли на них бумаг с указанием имён и мест проживания. Если судьба приведёт нас в Сехал, мы могли бы сообщить родным и близким этих несчастных об их скорбной участи!

– Сказано красиво, – усмехнулась диса, – но какой в этом смысл? Когда торговцы не вернутся в назначенный срок, родные и близкие сами догадаются, что участь их была скорбной. А знать подробности им ни к чему. Ты не согласен?

Несколько лет назад Аолен стал бы возражать. Но теперь выслушал – и кивнул. В самом деле, к чему лишние хлопоты? Всё и так понятно…

– Чем тратить время на глупости, лучше бы мне помогли! – раздражённо окликнул друзей Хельги. – Да подержите кто-нибудь эту проклятую скотину! Она мне сейчас башку проломит!

Пока остальные копались в чужом имуществе, демон убийца был занят делом благородным. Он распрягал лошадей. Людей и торговых гоблинов нежить перебила, всех до единого, но тварей неразумных пощадила – видно, её привлекала материя более тонкая, чем плоть и кровь. Однако, лесные волки не будут столь разборчивы и лошадями не побрезгуют – так решил Хельги, и принялся спешно освобождать несчастных животных от перевёрнутых, увязших в грязи телег, мешавших им уйти. К сожалению, урожденный спригган менее кого бы то ни было подходил на роль лошадиного спасителя. Чуя затаённую волчью сущность, дурная скотина рвалась и билась, вставая на дыбы. Подменному сыну ярла приходилось проявлять чудеса ловкости, чтобы не получить копытом по темени.

Лошадей распряг Рагнар, легко и быстро, без всякого возражения с их стороны. Хельги громко свистнул в два пальца. Освобождённые животные развернулись и бодрой рысью ускакали в Рииль, откуда, верно, были родом.

– А я думал, мы на них поедем! – разочарованно протянул Эдуард. – Зачем вы их отпустили?

– Терпеть не могу лошадей! Глупые твари! Свои ноги надёжнее! – в сердцах ответил бывший наставник. Но самом деле, он любил лошадей. Это лошади не любили его.

…Кое-что полезное в обозе всё же нашлось – дождевые плащи, пропитанные отталкивающим воду зельем. Вещь новомодная и безумно дорогая. Энка с Ильзой порывались купить такие в Рииле. Да Орвуд не позволил, под предлогом: «не сахарные, не растаете» и «коня на эти деньги можно купить!» Видно, сехальские торговцы ценили комфорт больше, чем даан-азарские гномы. Их плащи были новыми, богатыми, и, по выражению Ильзы «ни разу не надёванными». Аккуратно свёрнутые, они лежали в мешках с личными вещами.

– Видите! Такая вещь – и даром досталась! – хвастливо повторял Орвуд, будто в этом была его заслуга.

Плащи оказались чудесными. Непередаваемое ощущение – в проливной дождь остаёшься сухим, будто под крышей! Там, в другом мире, Хельги видел подобные материалы, но у них имелись серьёзные недостатки. Те, что совершенно не пропускали воду (тонкие и прозрачные, как стекло) не пропускали и воздух. Под ними очень быстро становилось нестерпимо жарко. Другие, больше похожие на обычную ткань (из них шили куртки) в сильный дождь всё-таки промокали. Плащи же сехальцев были безупречны. Даже Хельги был вынужден признать: и магия иной раз приносит пользу. И немалую. Дождь собрался к вечеру и шел почти непрерывно целую неделю. Мелкий, серый, скучный…