Шрифт:
— Зачем?!
— Не догадываешься? Приближается Ассамблея!
— Ну и что?
Оборотень сострадательно посмотрел на девушку, и к ней вернулась способность соображать. Да, врагам надо обвинить барона до Ассамблеи.
— И что теперь?
— Крам убедился: нападение выгодно инквизиции. Никому больше. Они знали и дорогу. Могли быстро скрыться.
— Он это серьёзно?
— Да.
— Ну, так хорошо же? — осторожно предположила Вейма. Хмурая физиономия следователя выражала совершенно другие эмоции.
— Плохо. Он хочет написать Совету.
— Ну и?
— Сама подумай. Инквизитора лечила ведьма. Инквизитор влюбился в ведьму. Инквизитор говорит слова, которые она нашептала.
— Магда ничего ему не шептала!
— Я — верю. Инквизиция — нет. Совет не поверит.
— Хочешь сказать, все решат: Магда его приворожила и научила, что говорить?
— Да.
— И что теперь? — неоригинально спросила вампирша.
— Я отговорил его.
— Ты?
— Да. Сказал, пусть успокоит своих и выступит на уже Ассамблее. Так безопасней.
— Ты? Зачем ты это сделал?
— Я не разбрасываюсь словами.
— Ты говорил, что арестуешь меня и передашь инквизиции или светскому суду. И что я должна предать друзей. Тоже — не разбрасываешься?
— Тогда я не знал тебя.
— А теперь знаешь?
— Да.
За окном громыхнуло, а Вейма подумала, что столь непродолжительное знакомство — совершенно не повод её обнимать. И целовать — тоже. Но оборотень явно так не считал — если судить по его действиям.
— Я пойду.
— Нет.
— Это ещё почему?
— Я так хочу. Останься до утра, там с бароном поговорим.
— Я могу уйти и вернуться.
— Не можешь.
— Почему?
— Я не пущу.
— Да как ты смеешь?! — разозлилась вампирша.
— В такой дождь?
Он отстранил девушку, подошёл к окну и откинул щеколду. Ветер ударил в комнату, распахнув створки. Подоконник моментально вымок.
— Дождись утра здесь, — снова предложил оборотень.
— Разве ради дождя, — проворчала вампирша, подходя к окну и подставляя лицо струям воды и ветру.
— Барон за донжон не боится? — осведомился Вир, привлекая к себе Вейму. На этот раз девушка не только не протестовала, но и сама прижалась к нему. — В грозу опасно.
— Чего ему бояться? Магда давно над всеми башнями поколдовала, и дома зачаровала тоже. Даже в лесу пожара не будет.
— Хорошо, когда ведьма под рукой.
Вейма вместо ответа оскалила зубы.
— Не только ведьма, — поправился Вир.
— То-то же.
— О чём ты думаешь?
— Ни о чём, — с излишней поспешностью ответила вампирша. — Молнии считаю.
— Зачем?
— Грозу измеряю.
— А!
Но Вейма думала совсем о другом. Ей не давала покоя мысль, что она смертна. Когда слёт? Сколько ей осталось? Неделя, месяц? Приглашение всегда приходит внезапно, но обязательно не позднее, чем за сутки. Значит, можно загадывать только на день вперёд. Что ей за дело до людей, феодалов, ведьм, инквизиторов и оборотней? Завещать нечего, исповедь не для неё — чем занять последние дни жизни? Жизни ли? Бессмысленного существования, которому самое время прерваться.
Перед глазами встали картины учёбы в Университете: наставники, товарищи… город Раног, семья… показались слёзы. Себя не так жалко, как других. Что им скажут? Как объяснят? Почему всё так?
Влажный шершавый язык слизнул слезинку. Вампирша тихо засмеялась. Больше ничего не имеет смысла. Совсем. Ничего. Кто рядом — друг или враг — какая разница? Он не успеет ни помочь, ни предать. Аттестация может быть уже следующей ночью. Или послеследующей… Вир слегка вздрогнул, когда тонкие пальцы легли ему на плечи, но душить оборотня на этот раз не стали.
Глава третья. Ухаживания
— Из-за тебя барон стал мне меньше доверять, — чуть слышно шепнула Вейма, когда они, обнявшись, вышли из кабинета.
— Почему?
— Он только выслушал, даже не посоветовал ничего! Просто кивнул — и велел идти! Это всё из-за тебя, так и знай!
— А раньше барон доверял тебе?
— Не начинай всё сначала!
— Не хочешь говорить? Боишься, я донесу Совету о дружбе барона с вампирами?
— Опасаюсь, — призналась девушка.
— Зря.