– Вам недолго осталось хранить свою тайну от всех, – сказал он. – Жать, что вы не разрешаете мне рассказать Изабель правду.

– О нет!

– Она поймет. Ну почему вы не хотите довериться мне? Изабель никогда не отвернется от вас. Ведь того, что с вами стряслось, уже не изменить. Неужели вы считаете, что она настолько жестокосердна?

– Я считаю Изабель самым добрым и способным к состраданию созданием на всем белом свете, – ответила ему Эвелина. – Но мне невыносима мысль о моем позоре. – Да и после того горя, что ей пришлось пережить по моей вине, разве я посмею взвалить на нее еще и бремя моего несчастья?

Неожиданно дверь в кузницу скрипнула, а затем широко распахнулась. Эвелина и Джастин разом обернулись и увидели стоящую на пороге Изабель, закутанную в теплый плащ, который она придерживала обеими руками.

Сердце Джастина переполнилось радостью при виде любимой жены, и он поднялся на ноги, воскликнув:

– Изабель!

Эвелина отшатнулась от него, повторяя перепугано:

– Изабель!..

Джастин удивленно взглянул на Эвелину, недоумевая, почему она произносит имя его жены таким тоном, словно та застала их за каким-то непристойным занятием. Но Эвелина лишь заталкивала кружку от сидра в корзину с нетронутыми пирожками и поспешно отводила от Джастина глаза.

– Прости меня, Изабель, – виновато пробормотала Эвелина, отчего Джастин еще больше смутился. – Я лучше пойду.

– Послушайте, Эвелина, – начал было Джастин, но она, подхватив юбки, быстренько прошмыгнула мимо Изабель и выскользнула на улицу.

Первые месяцы беременности, подумал Джастин, задумчиво покачивая головой, и в самом деле заставляют женщин вести себя так странно и непонятно. Он припомнил, что у Изабель было несколько приступов скверного настроения, но, благодарение Создателю, все быстро наладилось. Однако сейчас у нее такой вид, будто ей совсем плохо. Она неподвижно стояла у распахнутой двери, лицо ее было белее снега, а вокруг глаз залегли темные круги.

– Любимая, – проговорил Джастин, делая шаг к ней, – тебе нехорошо?

Она шарахнулась от него, как от зачумленного, и выдернула полу своего плаща из его руки.

– Не прикасайся ко мне, – задыхаясь, воскликнула она. – У меня ты не найдешь снадобья от недуга, который, судя по всему, тебя мучит!

– Мучит меня? Какой еще недуг?

– Если тебе хочется расслабиться, так беги вдогонку за Эвелиной. Я уверена, она будет более чем счастлива задуть пламя, которое сама же в тебе разожгла.

– Пламя?.. – Он замолчал, неожиданно сообразив, что именно Изабель имела в виду. – Изабель, клянусь гробом Господним! Не можешь же ты на самом деле думать, будто мы с твоей кузиной… будто Эвелина и я… неравнодушны друг к другу! – Мысль об этом показалась Джастину до того нелепой, что он расхохотался, ожидая, что Изабель также развеселит подобное предположение. Однако она молча стояла у дверей кузницы, осуждающе глядя на него ярко-синими глазами, словно вынося ему суровый приговор. Джастин почувствовал себя так, будто кто-то огрел его тяжелой дубиной по голове, у него потемнело в глазах, когда он понял, что Изабель верит своей догадке. Верит, что он способен предать их любовь. Что он замыслил измену или уже успел изменить ей. От холодного воздуха, врывавшегося в кузницу из широко распахнутых дверей, Джастин озяб, и его охватила дрожь; он не знал, плакать ему или смеяться.

– После всего, что было между нами, – проговорил он, не в силах скрыть, как глубоко задело его такое подозрение, – после всего, что я сделал, чтобы доказать тебе мою любовь, неужели ты можешь так думать обо мне, Изабель?

В ее глазах словно вспыхнула искра, и Джастин понял, что Изабель изо всех сил старается сдержать слезы.

– Ничто другое не приходит мне в голову, когда я прихожу и вижу, что мой муж полураздет, – она кивнула, указывая на его голую грудь, – а руки моей дорогой кузины обвились вокруг его тела. Клянусь, мне следовало этого ожидать.

Раздраженно вздохнув, Джастин потянулся за своей туникой.

– Ты сама не знаешь, что говоришь. Я работал с самого раннего утра, и у меня сильно устали плечи, а Эвелина всего лишь предложила помочь мне.

– Да что ты? – парировала Изабель, подойдя поближе к мужу и остановившись перед ним. – Дружеская помощь – вот и все, что она тебе предложила?

Джастину и прежде доводилось сталкиваться с неистовым темпераментом Изабель, и всякий раз он делал все возможное, чтобы успокоить ее. Но сейчас он не мог выбросить из головы, что сама она настолько бездушна, что отказалась даже принести ему корзину с едой, а потому он очертя голову ринулся в бой.

– Нет, не все, – огрызнулся он. – Она предложила мне дружескую беседу и принесла поесть, что было как нельзя кстати. Это куда больше, чем все, что я когда-либо получал от женщины, которой доверил мое хозяйство, – от моей собственной жены!

– Я собиралась принести тебе эти проклятые пирожки! – вскричала Изабель. – Но теперь я рада, что не сделала этого! За последние дни ты яснее ясного дал мне понять, что предпочитаешь общество Эвелины. Ну что же – если тебе нужна Эвелина, так и оставайся с ней!