У Меньшикова все принимает гипертрофированные формы. Так, в 1908 г. он разразился статьей в "Русском знамени" "Жид пришел", заимствовав название из знаменитой статьи "Нового времени" от 23 марта 1880 г. Поводом послужило чествование Ф.И. Шаляпина 24 ноября 1908 г. в связи с его гастролями в Петербурге. Среди публики было много евреев и наряду с русскими народными песнями знаменитый актер Николай Николаевич Ходотов исполнил популярную (до сих пор) песню на иврите "Хава нагила". Меньшиков с пеной у рта доказывал, что настоящая фамилия певца Ходотзон!34 Статья Меньшикова была замечена, и кадетский "День" ответил статьей, написанной Д.И. Заславским (под псевдонимом "Homunculus"), которая называлась "Равноправие на доске": "Евреи в России так угнетены, так исстрадались, такие терпят унижения, что, наверное, нуждаются в утешении, и кто из них хочет отдохнуть, хочет пожить хоть полчаса в атмосфере равноправия, пусть идет в шахматный клуб". Заславский иронизирует о наступившем времени мирового согласия: «Склонившись над евреем Ласкером, восторженно дышут ему в затылок свирепый юдофоб из "Голоса Руси" и елейно-подколодный Меньшиков». Далее идет знакомая картина с правом евреев на жительство: "Что, если бы в разгаре игры явился в клуб пристав и занялся бы проверкой документов у присутствующих евреев? Да Меньшиков ему бы горло перегрыз, да Меньшиков у себя на квартире устроил бы талантливого еврея-шахматиста, притворяющегося, будто он фармацевт". По поводу процентной нормы в шахматах фельетонист иронизирует: "Нет эллина и нет иудея для Меньшикова на шахматной доске, и это единственный уголок, где так блестяще разрешен национальный вопрос. Это сладкая истина, но опасная. Как бы все евреи поголовно не записались в шахматисты, и как бы не возникла новая религия…". Далее Заславский описывает фантастическую партию, игранную Меньшиковым против Ласкера. Дебют ее известен под именем "дебюта доктора Дубровина" – председателя Союза русского народа. Конец партии известен:

Меньшиков, который играет, конечно, черными (черносотенцами), жульничает при поддержке "союзников" и сметает с доски белые фигуры еврея Ласкера35.

Прошло почти два десятилетия. В небытие ушла старая Россия. И на тему, интересующую Меньшикова, было наложено табу. Тем удивительнее, что идеи одной из теоретических статей 1937 г. Петра Арсеньевича Романовского поразительно совпадают с дореволюционными и с теми, которые были популярны в тогдашней Германии (правители Третьего рейха поощряли проведение турниров, объявив шахматы элементом арийской культуры). Статья П.А. Романовского «Некоторые творческие тенденции современности ("Технический" уклон)»36, конечно, не говорит о еврейских шахматах, заменяя это понятие эвфемизмом – "флоро-файновский стиль".

Суть статьи сводилась к следующему:

1. У шахматистов этого стиля доминирующее значение придается дебютной теории.

2. Игра без создания в собственном лагере слабостей.

3. Отрицание жертвы как элемента борьбы и, наоборот, принятие ее при невозможности технически ясно учесть силу компенсации: "Я лично… предпочитаю жертвовать чужие пешки, а не свои" (С. Флор).

4. Придание исключительной значимости технической стороне борьбы и, следовательно, упорная тенденция к достижению результатов техническим путем.

Это настолько упрощенный взгляд на современные шахматы, что он не выдерживает критики. Возьмем, например, "гения комбинаций" Алехина. Его знание дебютов давало ему неоспоримое превосходство над противниками: из дебюта он обычно выходил белыми с преимуществом и часто решающим, а черными он получал по крайней мере равенство. Это можно доказать статистически. Что касается техники, то как бы выглядел Алехин в матче с Капабланкой без оной? А вот другому "арийцу", Боголюбову, явно не хватало техники, и многие партии, доведенные им до выигрышного положения, например в первом матче с Алехиным, он не мог реализовать. Но бывало все. Да, Алехин любил атаковать, любил жертвовать, но играя с лучшими шахматистами мира, он, бывало, попадал в стесненные позиции и вел жесткую оборону. Целая глава в книге А. Котова об Алехине посвящена искусству защиты чемпиона мира. Одна из глав носит название "Чувство опасности" – иными словами – чувство безопасности, налагаемое как бремя вины на "евреев"37.

Вероятно, статья Романовского имела и скрытого адресата – она метила в М.

Ботвинника, возможно, это было в ней главным. (В своих воспоминаниях М.

Ботвинник указал, что П.А. Романовский критиковал его за обилие ничьих в матче с Флором. Ботвинник напомнил Романовскому "творческие успехи" в матче с гроссмейстером Е. Боголюбовым: -5 +1=6): "Петр Арсеньевич… Вы тогда, видимо, правильно играли с творческой точки зрения"38. Позже М. Ботвинник ответил П.

Романовскому в книге "Одиннадцатое всесоюзное шахматное первенство" в предисловии, в главе "Очередная задача советских мастеров", где отставание советских мастеров от западных он как раз и объясняет недостатком позиционной техники и, в качестве панацеи, предлагал издать сборник партий Флора. Ботвинник восхваляет технику не только Капабланки, Файна, Флора, но и Алехина: "Техника позиционной игры заметно шагнула вперед; одно время последнее слово в этой области было сказано Капабланкой. Кое-что добавил Алехин, с большим искусством проводил некоторые позиционные партии Файн… Но мне кажется, что особенно много было сделано Флором. Флор наряду с Капабланкой, пожалуй, наиболее тонкий позиционный шахматист… мне думается, что если бы в СССР был издан сборник лучших партий Флора, это принесло… большую пользу…"39 Сам же С.М. Флор ответил "уважаемому мною заслуженному мастеру П.А. Романовскому" в статье, опубликованной в газете "64" под названием "Еще о творческих тенденциях современности (Ответ на статью П.А. Романовского)", где Флор сетует на то, что его попросту обругали, и он желает лишь защитить свои шахматные воззрения. Далее он касается так называемой комбинационной игры: "У П.

Романовского есть в статье одно серьезное обвинение, характерное для мышления идейных представителей так называемой чистой комбинационной школы". Сравнение мастеров прошлого – Морфи и Андерсена – с современными мастерами неправомочно, и считать их самыми крупными тактиками в истории шахмат трудно. Современные мастера выдвинули таланты не меньшей силы, чем Морфи. По словам Флора, ему легче рассчитать комбинацию в 10 ходов, чем найти единственный стратегический ход. Своим лучшим творческим достижением Флор считает 6-ю партию из матча против Ботвинника: изумительная борьба двух слонов против двух коней. И, конечно, современный мастер не так ограничен, как его представляет Романовский.

Надо сказать, что слова Романовского не на шутку обидели Флора, ибо в комментариях к одной из своих партий он иронизирует: «Мастер И. Рабинович очень предупредительный противник. К радости заслуженного мастера П. Романовского, он дает мне возможность закончить партию в "творческом стиле". Следует комбинация несложная, но доставившая удовольствие зрителям»40. Последнее выражение – это почти слова Капабланки, брошенные им С. Тартаковеру на Лондонском турнире 1922 г.:

"Доставим удовольствие галерке".

В статье Романовского есть и неблагодарная футурология. Он считает, что Флору больше не достичь высот прошлых лет. Вероятно, этот же прогноз относился и к Р.

Файну. Действительно, в 1938 г. Флор потерпел сокрушительное фиаско в Амстердаме, но сумел взять блестящий реванш в тренировочном турнире Ленинград – Москва 1939 г., где он занял чистое 1-е место выше С. Решевского, провалившегося Кереса и всех советских участников. Падение силы С. Флора в первую очередь связано с тяжелым положением в Чехословакии накануне пресловутого Мюнхена – он потерял Родину. Что же касается Р. Файна, то прогноз П. Романовского в отношении его оказался ошибочным: в Амстердаме он разделил 1-2-е места, а в двух советских турнирах в Москве и Ленинграде просто провел карательную экспедицию, легко завоевав 1-е место. А "фигура умолчания" – Михаил Моисеевич Ботвинник стал чемпионом мира. Но дело было не так просто.