На электронной карте переулок Тамбыло- выглядел как небольшой отросток от Улицы Роз.

– Ну вот скажи, Женя, как бы мы догадались, что нам нужно идти на Другую Сторону через мост, если бы часовщик нам не сказал? Ведь это же чистая случайность, что ты увидел часы на башне и мы зашли в магазин. Вероятность, что мы сами забрели бы сюда сегодня до наступления темноты - ничтожна.

– Думаю, это был один из предусмотренных путей нахождения нашего дома и не уверен, что мы выбрали самый короткий или сделали самый блестящий ход. Уверен, что наш дом можно узнать по каким-то другом признакам. Ты же не забыла, что все наши действия - ходы в игре.

– Честно говоря,- забыла. Я хочу сейчас только одного: увидеть наше жилье и отдохнуть для начала.

– Устала, милая моя? Ну да, с утра ведь мотаемся, хочешь я тебя понесу?

– Нет, ты что? Зачем же привлекать внимание, а вдруг это нарушение общественного порядка?

Какой он чудесный, Женя мой, вот так взял бы меня на руки и понес.

– Ну-у, я и не подозревал, что ты будешь так ревностно блюсти правила.

Эдак и соскучиться недолго! Шучу, шучу…

На улице Роз и вправду- сполошные цветники и оранжереи, даже название кафе- «Чайная Роза» и вдруг я замираю, а Женя проходит немного дальше, не заметив, что я больше не следую за ним. Затем оглядывается и возвращается:

– Что-нибудь не так?

А у меня слезы текут по лицу и я вытираю их тыльной стороной ладони…

Женя смотрит на табличку «Переулок Тамбыло», потом на меня, потом опять на табличку:

– Ну все правильно же, идем искать дом двадцать дробь два… да что с тобой?

Мне кажется, что если я сделаю хоть один шаг, то все исчезнет, что это все- иллюзия, как мираж в пустыне.

Конечно, я не могла не узнать место, где мне следовало жить в Демонете, нельзя было не узнать, потому что … я выросла на этой улице, я ходила в школу вон по той дороге, а на обратном пути заходила вон в тот гастроном за хлебом и всегда выпивала там стаканчик яблочного сока и заодно покупала себе шоколадный батончик.

– Полинка, ты знаешь куда дальше идти?

Женин голос раздавался будто издалека, а я плыла как во сне, в котором смешиваются все понятия, времена и люди из разных периодов жизни появляются в тех местах, где никогда не были и не могли быть. Совершенно точная копия моего квартала на улице Барвинковой в городе моего детства, на Украине. Когда я уезжала в Нью-Йорк, то улица выглядела несколько иначе: этого забора уже не было, старые домики напротив снесли, а на их месте строили торговый комплекс.

А здесь все было как до этого.

– Да, Женя, я знаю куда идти.

Женя идет рядом, поглядывая на меня внимательно и настороженно.

Я уверенно вхожу во двор, совершенно точно зная что я там увижу. Все как раньше: даже тополя взметнувшиеся вверх. Уже в девяностых, соседи как-то сговорились и в один из выходных дней обрубили ветки, чтобы уменьшить количество пуха… а здесь весь двор был засыпан пухом как снегом. Мы в детстве поджигали эти пушинки, наблюдая как они сгорают, - любимая забава была. Я уверенно открываю дверь своего подъезда, поднимаюсь по ступенькам и остановливаюсь перед дверью. Номера на ней не нет, но этота самая дверь, которую я столько раз радостно захлопывала за собой когда выбегала во двор гулять и тихонько прикрывала, когда сгорбившись, и волоча за собой портфель, тащилась в ненавистную школу.

– Сюда?-спрашивает Женя и тянет ручку двери.
– Здесь заперто.

Я стою перед дверью несколько мгновений, потом шарю под притолокой, будто зная, что ключ там.

Ключ действительно там, но совсем другой. Оказывается я помню форму ключа много лет спустя, но этот - другой, с выбитыми буковками на нем- «GG, Demonet, level #l». Но тем не менее, ключ легко поверачивается в двери и мы входим в маленькую тесную прихожую, заваленную каким -то хламом. А вот внутри обстановка резко отличается от той, которую я помню. Вещи вокруг навалены совершенно случайные: у окна стоит железная кровать с облупившейся эмалью и поржавевшими от времени прутьями,- однако застеленная свежайшими, бесстыдно белеющими простынями. Посреди комнаты - зеркальный шкаф светлого дерева, комод, чемодан распахнутый с вываленными на пол вещами, несколько стульев из разных комплектов в ряд у стены, перевернутое глубокое кожаное кресло и маленькой столик застеленный вышитой скатертью- все предметы совершенно мне незнакомые. Ощущение, что здесь только что производили перестановку мебели и остановились посереди работы. В квартире - всего одна большая комната вместо трех небольших. Женя молчит все это время, видно решил не мешать мне исследовать пространство. На полу у кровати- перевязанная шпагатом стопка книг в ярких суперобложках и я аж присвистываю от удивления- это десятитомник Лема, открываю первый том- конечно, год издания 2000й: точно такой был куплен мной в одном из книжных магазинов Нью-Йорке совсем недавно, но тот и сейчас помещался в книжном шкафу моей гостиной на Честнат Стреет.

Прохожу на кухню, Женя следует за мной. Старый пузатый холодильник, плита газовая, на ней горкой - набор белых кастрюль с синими цветочками- совершенно новые, даже с магазинной этикеткой, и две большие сковородки.

Выглядываю в окно. Во дворе, на скамейке демоны режутся в кости. Они поднимают головы как по команде, смотрят в наше окно и начинают что-то бурно обсуждать, указывая пальцами в нашу сторону и громко гогоча. Женя подходит к окну - Ууу, нечисть!

Демоны сразу же отбегают на безопасное расстояние.

– Все хорошо в этом мире, только демоны тут- у себя дома, понимаешь, Полинка? И как мне, казадору, это вытерпеть? Только ради тебя я согласился вести себя как частное лицо и не обращать на них внимания.

– А вот телефона тут нет, - я говорю.

– А кому ты звонить собираешься?

– Не знаю, просто так, уточнила по привычке.

– Думаю, здесь должны быть другие средства коммуникации.

Верхние ящики комода совершенно пусты, нижние забиты всяким барахлом: обгрызенные карандаши, мелкая хозяйственная утварь, отвертки, утюг… вот от чего я отвыкла начисто- так это от утюга, то, что мнется- мы просто не покупаем.