— Мы уверены, что у Альфы есть планета, населенная людьми? — спросил Пелорат. — Вы сказали, что в компьютерных данных стоит вопросительный знак.

— Все равно, — сказал Тревиц, — надо попробовать. Почему бы не посмотреть? Если там найдутся люди, узнаем, что им известно о Земле. Для них Земля не далекая планета из легенды. Это соседний мир, яркий, заметный на их небе.

— Неплохая идея, — задумчиво сказала Блисс. — Я подумала, что, если планета Альфы населена и если ее обитатели не такие уж законченные изоляты, они могут отнестись к нам дружески, и нам удастся для разнообразия пополнить запасы продуктов.

— И, может быть, мы встретим приятных людей, — сказал Тревиц. — Не забывайте об этом. Вы не возражаете, Янов?

— Вам решать, — сказал Пелорат, — куда бы вы ни полетели, старина, я с вами.

— Мы найдем Джемби? — неожиданно спросила Фоллом.

— Мы поищем его, Фоллом, — торопливо, прежде чем успел бы ответить Тревиц, сказала Блисс.

— Значит, решено. На Альфу, — резюмировал Тревиц.

— Две больших звезды, — сказала Фоллом, показывая на обзорный экран.

— Верно, — сказал Тревиц, — две… Блисс, следите за ней. Я не хочу, чтобы она чем-нибудь здесь играла.

— Ее увлекает техника, — сказала Блисс.

— Да, я знаю, — сказал Тревиц. — Но меня не увлекает ее увлечение… Хотя, сказать по правде, меня, как и ее, увлекает зрелище на обзорном экране: две звезды рядом, и обе такие яркие.

Две звезды уже казались дисками, экран автоматически усилил плотность фильтра, чтобы приглушить яркость и не повредить сетчатку глаз. В результате большая часть звезд стала незаметной, а эти две гордо царили.

— Дело в том, — сказал Тревиц, — что я никогда не бывал так близко от двойной системы.

— Никогда? — удивленно сказал Пелорат. — Неужели не были?

Тревиц рассмеялся.

— Я облетел много мест, Янов, но не такой уж я галактический бродяга, как вам кажется.

— Я вообще не бывал в космосе до того, как встретил вас, сказал Пелорат, — но мне всегда казалось, Голан, что любой человек, которому удалось выбраться в космос…

— Побывает везде, — закончил Тревиц. — Я знаю. Это естественно для планетоседов. Дело в том, что охватить истинный размер Галактики они не в состоянии, что бы ни говорили им разум и воображение. Можно путешествовать всю жизнь и оставить неизведанной большую часть Галактики. Кроме того, никто не летает к двойным.

— Почему? — спросила Блисс, сдвинув брови. — Мы на Гее астрономию знаем хуже, чем постоянно странствующие изоляты, но у меня такое впечатление, что двойные не такая уж редкость.

— Да, — сказал Тревиц, — их даже больше, чем одиночных звезд. Однако при образовании двойных нормальный процесс генерации планет нарушается. У двойных меньше планетного вещества, чем у одиночных звезд. Планеты, которые все-таки образуются около них, часто движутся по нестабильным орбитам и очень редко подходят для заселения.

Древние исследователи, наверно, изучили множество двойных, а после этого стали искать для заселения только одиночные. Конечно, когда Галактика плотно заселилась, путешествия стали нужны для торговли и связи, а люди путешествуют только между заселенными планетами, обращающимися вокруг одиночных звезд. Во время войн иногда на маленьких планетах около двойных звезд устраивались военные базы, если эти планеты располагались в стратегически удобном месте: но когда гиперпространственные полеты усовершенствовались, такие базы стали ненужными.

— Поразительно, сколько я еще не знаю, — скромно сказал Пелорат.

Тревиц только улыбнулся.

— Не удивляйтесь, Янов, — сказал он. — Во время службы во Флоте я прослушал уйму лекций по устаревшим военным тактикам, которых никто не собирался применять. Эти лекции нам читали просто по инерции. Я всего лишь пересказал кусочек такой лекции… Вспомните, сколько вы знаете о мифологии, фольклоре, древних языках, чего не знаю я, а знаете только вы… и очень немногие люди.

— Да, — сказала Блисс, — но перед нами двойная система, и у одной из звезд имеется обитаемая планета.

— Как мы надеемся, — возразил Тревиц. — Нет правил без исключений. И официальный вопросительный знак намекает на какую-то загадку… Нет, Фоллом, эти ручки не игрушки… Блисс, или держите ее в наручниках, или уведите.

— Она ничего не сломает, — сказала Блисс, но все-таки притянула юную солярийку к себе. — Почему вы медлите?

— Во-первых, — ответил Тревиц, — мне хочется полюбоваться зрелищем двойной звезды с такого близкого расстояния. А во-вторых, я просто осторожничаю. Все, что случилось после отлета с Геи, учило меня только осторожности.