– Мудрый, да не совсем.
– Ответил Славику Алексей.
– Все одно Крымскому ханству нельзя было существовать. Это же было разбойничье государство. Жили набегами на Россию, Украину, даже Польшу И Литву. Жили продажей пленников в Турцию. Так не может продолжаться вечно. Если ты ничего не производишь, а только воруешь, то рано или поздно, тебя уничтожат.

– Тебя посодють, а ты не воруй!
– встрял Мишка.

Славик согласно кивнул головой:

– Так я что, я разве против!

– А вот бабушка у тебя про караимов упоминала, это кто такие?
– спросила Аня.

– Потомки хазар.
– посмотрел на нее Славик.

– О! Еще одни разбойники!
– воскликнул Лешка.

– Ну в период основания Бахчисарая они уже давно не были разбойниками. Но воинами были еще теми. Когда литовцы разгромили крымских татар в 1392 году, то Чуфут-Кале они взять не смогли. Караимы хороший отпор неверным дали. И литовский князь Витовт взял к себе в охрану триста караимских воинов.

– Погоди, а татары, что караимов не трогали?

– Нет. Более того, они разрешали селиться караимам в крепости. И после того, как ханская ставка переехала в "Сад-дворец", Кырк-ер и стали называть Чуфут-кале, что переводится как "Еврейская крепость". Кстати, сами караимы называют город Джуфт-кале - "Парная крепость". Татары так доверяли караимам, что доверили им и монетный двор ханства, и охрану высокопоставленных пленников. Так, например, русский воевода Шереметев провел там 21 год.

– Нет, ну с воеводой - понятно, пленник, все такое, но почему татары караимов не трогали, а христиан вырезали? Двойные стандарты какие-то...
– почесал затылок Мишка.

– Ну, вот и конечная!
– Воскликнул Славка.
– Приехали. Сейчас пешком!

– Далеко?

– Нет где-то километра два. Как раз мимо пещер монахов сначала пройдем, а потом к Чуфуту.
– ответил Лешке Славик.

Ребята нацепили свои "горбы", Славик, кстати, тоже прихватил маленький рюкзачок, и направились по дороге.

– Фу, жарища какая!
– утерла пот Аня, когда они прошли пол-километра.
– А ведь уже пол-пятого! Знала бы, свитер не стала бы брать.

– Погоди, - ответил ей Славик.
– Как стемнеет, знаешь как холодно будет! Здесь в мае такие перепады температур! Днем плюс двадцать пять, а сразу после захода солнца до минус пяти может быть.

– Кстати, а во сколько часов стемнеет?
– поинтересовался командир.
– Мы даже еще место под палатку не нашли!

– Стемнеет около девяти, а переночевать сможете и наверху, в городе. Вода там есть, только вот с хворостом для костра тяжеловато. Но можно и пособирать. Вы когда-нибудь в пещерных городах ночевали? Ну вот и попробуете!
– ответил ему проводник.

– Да фиг с ним, с хворостом, у нас на такие случаи примус есть.

Примус и впрямь Лешка взял еще в Кирове. Что-то толкнуло его под руку, когда он собирал рюкзак. Наученный доверять предчувствиям, он тщательно упаковал керосинку и литр бензина. Обычно примус брали в горы, где возникала на больших высотах проблема с дровами. И, хотя, провоз горючего в поезде был запрещен, но ребятам повезло. Бензин не протек и не запах, так что примус удачно довезли. И вот, пригодился! Надо, блин масленичный, доверять интуиции!

Справа от них возвышалась огромная стена ущелья, в которой то тут, то там, на разной высоте темнели какие-то дупла.

– Ой, а это что за дыры? Словно каменные кроты поработали!
– спросила Оля у Славы показав ей на таинственные отверстия.

– Пещеры. Их монахи выдалбливали для своих бдений.

– А как они туда забирались без снаряжения?
– удивился Алексей.

– Так и забирались. Там и жили, некоторые никогда не спускались.

– Почему?!
– удивилась Оля.
– А как же есть или помыться?

– Не знаю. Мылись, наверное, под дождем, а ели? Может туда им молодые монахи чего таскали. Но это еще ничего. Пойдемте чего покажу...
– И Слава подвел их к крутой каменной лестнице.

– Эту лестницу монах один выдалбливал всю жизнь.

– Зачем?!
– не переставали удивляться ребята.
– Какой смысл в этой лестнице? Просто так забраться наверх скалы? А что там такое?

– Ничего. Просто яйла.

– Вот дурость какая... Всю жизнь бессмысленно тесать скалу...
– вздохнул Мишка.
– И не ради славы там или денег. Ради чего? Не понимаю... Если ради благородного труда и очищения души, то нельзя что ли, что-то полезное делать? Деревья садить или за больными ходить?

– Так монахи и за больными ходили. Тут рядом кладбище раненых, умерших во время первой обороны Севастополя 1854-55 годов и во время освобождения Крыма в 1944 году. Похоронены вместе с монахами.
– Ответил ему Славик.

– А не вовремя войны? Что полезного дела не найдется?
– горячился Мишка.
– Нет, я не понимаю!

– Ну и не понимай!
– вдруг осадил его Лешка.
– Делал себе мужик лестницу и делал. Чего привязался?

– Слав, а перила на лестнице тоже монахи поставили?