После горячего воска кожа стала гладкой и чувствительной. Когда Дейзи прошлась по комнате в туфлях на высокой, в венецианском стиле, платформе, добавившей ее росту целых шесть дюймов, то воздух под воздушной юбкой ласкал ее в самых неожиданных местах.

До нее донеслись звуки струнного квартета.

— Бал начался.

Поблагодарив Нанетту за усилия, Дейзи поплыла к двери. Походка ее на высоких каблуках шаг от шага делалась все грациознее. Лишенное всякой растительности тело трепетало.

Вспомнилось предупреждение Изабеллы. Ее тело обладало собственной властью.

— Предупрежден — значит вооружен, — пробормотала Дейзи, игнорируя странное тепло в паху. Вздохнув, насколько позволял корсет, толкнула дверь. Благодаря вшитым в корсет косточкам ее осанка оставалась идеальной.

Если бы только она могла найти столь же надежную опору для своей самоуверенности!

Тут Дейзи напомнила себе, что жаждала приключений. Только скромность могла помешать ее мечте осуществиться. Она видела других женщин, вполне респектабельных, с такой же низкой линией декольте и без преимущества маски, скрывающей лицо. Только на прошлой неделе Люсинда Трокмор явилась в оперу с обнаженными сосками в смелой пене парижских кружев. Разве могла куртизанка от нее отстать?

Все же в ее голове звучало предупреждение Изабеллы. Что бы сегодня ночью ни случилось, завтра утром придется умывать собственное лицо. Даже куртизанкам позволительна скромность, если вдруг захочется ее проявить. Пусть она будет куртизанкой на отдыхе, а не ищущей покровителя, чтобы не выставлять напоказ свои прелести.

Дейзи вернулась к туалетному столику и, выбрав тонкую косынку из красного гипюра, повязала на шею, подоткнув под вырез декольте. Хотя нарумяненные соски все же просвечивали сквозь прозрачную ткань, дополнительная защита дала ей значительное облегчение.

Поймав в зеркале недовольный взгляд Нанетты, Изабелла спросила:

— Хочешь что-то сказать?

— Только то, что мадемуазель испортила линию платья, — обиженно ответила горничная.

— Может быть, — не стала возражать Дейзи. — Зато линия моей совести теперь спокойна. Бланш Латур не собирается сегодня соблазнять нового покровителя. Это и так смело.

Дядя Гейбриел всегда говорил, что она могла бы сделать карьеру на сцене; если бы только театр не считался несколько сомнительным занятием. Дейзи решила, что сегодняшний вечер станет для нее своего рода спектаклем. Венецианские туфли добавили ей роста. Простенькая Дейзи Дрейк никогда бы не рискнула надеть столь вызывающий наряд. Говорить она будет исключительно по-французски. Произношение ее не вызывало нареканий, а носовой характер французской фонетики позволит сделать голос неузнаваемым, если встретится кто-либо из знакомых.

Так Дейзи перевоплотилась в образ Бланш Латур, райской птицы, хотя и спрятала некоторые наиболее красивые перышки. Положив руку на бронзовые перила лестницы, Дейзи начала медленно спускаться в зал, чтобы присоединиться к набирающему темп веселью бала в честь лорда Уэксфорда.

Приняв бокал шампанского из рук дворецкого лорда Уэксфорда, Люциан окинул взглядом длинный бальный зал. Он редко посещал подобные мероприятия. Его больше устраивало культивировать образ распутного мизантропа, чем позволить просочиться наружу голой правде.

И только прозвучавший в приглашении леди Уэксфорд намек на то, что сегодня на балу он может найти инвестора для своего новейшего предприятия, заставил его выползти из норы. Его удивило, что она услышала об этом так быстро. Мельница сплетен в Лондоне работала, как всегда, с безжалостной эффективностью. Новости о его раскопках и надеждах, несомненно, разнеслись по всему городу.

По крайней мере леди Уэксфорд не подняла его на смех, как это было в Обществе антикваров.

— Сборище старых сплетников, — проворчал он, ни к кому не обращаясь, и вновь окинул взглядом ассамблею.

Маскарад, судя по всему, был посвящен вакханальной тематике. Несколько гостей пришли в римских тогах. На паркете скакал развязного вида старик с обнаженной впалой грудью, в меховых рейтузах, провозглашая себя земным воплощением Пана. Уже изрядно захмелевший, он приставал к танцующим дамам, смущая стройные ряды гавота, пока слуги лорда Уэксфорда в костюмах преторианских стражей не вывели его из танцевального круга.

Лорд и леди Уэксфорд выглядели невозмутимо в своих летящих белых одеяниях и золотых венках из лавровых листьев. Хотя хозяйка, как известно, лет на пятнадцать старше своего мужа, ее красота все еще приковывала взгляды, когда, переходя от группы к группе, они здоровались с гостями.

Учитывая запоздалость приглашения, Люциан надеялся, что хозяйка не станет упрекать его в том, что его костюм состоял из шелковой маски и безапелляционно старомодного фрака с панталонами до колен. Когда-то ансамбль украшали изысканной ювелирной работы серебряные пуговицы, но Люциану пришлось их продать, чтобы профинансировать свое предприятие. Теперь их заменяли простые оловянные. Если кто-то спросит, решил Люциан, он представится пуританином.

И погрешит против истины, подумал Люциан с хищной ухмылкой. Финансовое состояние, возможно, и мешало ему искать удовольствий, достойных джентльмена, но фантазировать на эту тему не возбранялось. Люциан мечтал о шикарном выезде, о членстве в самых эксклюзивных клубах и красивой любовнице. Когда он найдет римское сокровище, непременно отремонтирует родовые поместья и облегчит существование еще более нищих арендаторов. А потом, когда все закончит, позаботится о собственных нуждах.