— Но в прошлом у вас наверняка были девушки, готовые на все. — Рассказы о связях землевладельца со служанками в изобилии давали пищу для дешевых новелл. Дейзи прочла их больше, чем следовало.

— Наверняка, — согласился он. — Но при всей соблазнительности идеи, мне никогда не представлялось справедливым привести одну из горничных к себе в постель.

— Достойно похвалы, — произнесла Дейзи, испытывая к нему все больше и больше симпатии. — Тем более что такого рода связи неизменно плачевно заканчиваются для девушек, которые надеются таким образом подняться, но редко преуспевают в этом.

Он посмотрел ей в глаза:

— Это и с вами случилось?

— Со мной? Нет, конечно… — Она вспомнила, что он считал ее «испорченной голубкой» и, естественно, задавался вопросом, как она потеряла благосклонность общества. Вскинув подбородок, Дейзи вспомнила рассказ Бланш о ее жизни. — Я стала куртизанкой по собственной воле. Хочу спросить вас, милорд, согласились бы вы, чтобы к вам относились как к ребенку или идиоту?

— Конечно, нет.

— Но такова судьба замужней женщины. Когда женщина выходит замуж, она фактически становится собственностью мужчины. Возможно, я бы тоже вышла замуж, но мне не хотелось, чтобы кто-то мною командовал, не хотела ни от кого зависеть. Я предпочла образование, чтобы иметь возможность общаться на любую тему, и любовника вместо мужа в обмен на богатые подарки. Таким образом я распоряжаюсь своими деньгами, имуществом и собственной личностью.

— А сейчас у вас есть любовник?

В его голосе появился прежний итальянский акцент. Дейзи сомневалась, что кто-нибудь, кто не знал его ребенком, мог это заметить. Но ее пульс участился.

— В настоящее время у меня нет покровителя, но, впрочем, он мне не нужен. Мой последний покровитель был весьма щедрый, — промурлыкала Дейзи. — Следующего любовника я заведу, когда захочется.

— Что ж, пожалуй, вы правы, — рассмеялся Люциан. — Следует у вас поучиться и сдать себя напрокат. По крайней мере появится способ профинансировать мою работу.

Дейзи поднялась и потянула Люциана за собой.

— Ага! Но жиголо должен быть умелым в любви, однако вы сами сказали, что похвастаться этим не можете.

— Бланш… — Ее фальшивое имя прозвучало ласково в его устах. — Прошу не путать отсутствие мастерства с отсутствием интереса.

Тут он обнял Дейзи за шею, и она невольно дернула головой, когда он провел кончиками пальцев по ее тонкой ключице. Добравшись до выреза платья, где оно спускалось с плеча, он пробежал пальцами по линии декольте, как сделал это утром в Обществе антикваров, до того как узнал, что она Дейзи Дрейк.

Только на этот раз ее декольте было гораздо откровеннее, и, вместо того чтобы просто всколыхнуть кружевную пену, он скользнул пальцами под тонкую косынку.

Как Дейзи Дрейк, она дала бы ему звонкую пощечину.

Но что должна делать в подобных случаях Бланш? Куртизанка, не нуждавшаяся в покровителе, могла позволить джентльмену подобные вольности, потому что ей это нравилось.

А прикосновения Люциана ей и вправду нравились.

Достигнув обнаженного соска, Люциан закружил пальцем вокруг маленькой твердой вершины в головокружительном танце. У Дейзи перехватило дыхание.

— У меня нет средств, чтобы стать вашим покровителем. Пока нет. Но я охотно стану вашим преданным учеником, — сказал Люциан, продолжая массировать пальцем сосок. — И вы научите меня искусству любви.

Его прикосновения завораживали Дейзи, ее бросило в жар, но она взяла себя в руки и шлепнула Люциана по руке закрытым веером.

— Полагаю, что вы гораздо опытнее в отношениях с женщинами; чем признаете. — В ее голосе прозвучал упрек.

— Вам понравилось. — Его глаза вспыхнули.

— Конечно. — Дейзи стала вспоминать, что говорила Бланш о женских сосках. Но ощущения не давали возможности думать, и она сказала: — Эти места у меня обладают повышенной чувствительностью.

— Правда? — удивился он. — Я думал, что легкое прикосновение не окажет никакого воздействия на женщину вашего рода занятий. Что прикосновение к груди для вас все равно что рукопожатие.

Дейзи сердито посмотрела на него:

— Если вы намерены оскорблять меня, месье ле виконт, то нам лучше распрощаться.

— Нет, останьтесь. — Он схватил ее за запястье. — Я не хотел вас оскорбить. Дело в моей неопытности, а не в манерах. Поверьте, Бланш. Я отношусь к вам с большим уважением. Пожалуйста, не уходите.

— Хотите поиграть со мной?

— Боже упаси!

Дейзи повернулась к нему и вдруг вспомнила слова Бланш, которые и процитировала:

— «Ошибочно думать, что твое тело существует отдельно от всего остального. Мужчины могут обманывать себя, полагая, что жизнь тела не оказывает влияния на сердце, но это не так».

Он поймал ее руку и прижал к своей груди.

— Мое сердце активно в этом участвует, неужели вы не чувствуете?

— Вы смеетесь надо мной. Физическое сердце может так биться из-за физического возбуждения, месье. А ваше невидимое сердце может в этом не участвовать.