— Минуточку.

Люциан упрекнул себя в том, что в какой-то момент принял Дейзи за Бланш.

Дейзи Дрейк была на голову ниже куртизанки, и, когда заговорила, ее обрывистый английский не имел никакого сходства с живым французским Бланш. Платье из простого муслина, которое было на Дейзи, подчеркивавшее все прелести ее фигуры, не позволила бы себе надеть ни одна куртизанка. Вероятно, игра света в гостиной ввела его в заблуждение.

И еще желание снова увидеть Бланш.

— Я не соглашался на ваше присутствие здесь, — сказал Люциан.

— Вот как? В таком случае обсудите этот вопрос с агентом мадемуазель Латур. О, постойте! Это буду я.

Дейзи сложила руки наподобие фигового листка. Обманчиво невинный жест, подумал Люциан.

— Бланш просила меня представлять ее в этом деле, — пояснила противная девчонка.

— Откуда, скажите на милость, вы знаете французскую куртизанку? — спросил он.

— Через свою двоюродную бабушку Изабеллу Хавершем, — промурлыкала Дейзи. — Мы обе с Бланш остановились в доме леди Уэксфорд на период сезона.

Конечно. Он совершенно забыл о связи между домами Уэксфордов и Дрейков. Связь эта была не кровная, а возникшая вследствие браков и державшаяся лишь за счет искренней взаимной приязни людей.

Именно присутствие Дейзи Дрейк в доме объясняло, откуда леди Уэксфорд так быстро узнала о его проекте. Вероятно, Дейзи подсказала ей пригласить его на чертов бал и, может, заставила Бланш… Нет, Бланш не станет делать то, что ей не нравится. Она для этого слишком умна и энергична.

Бланш не имела представления о вражде между отцом Люциана и всеми Дрейками, иначе не выбрала бы Дейзи в качестве своей представительницы.

— Произошло явное недоразумение, — сказал Люциан. — Я ждал, что Бланш пришлет в качестве агента джентльмена, человека, способного помочь в работе.

— Вряд ли она имела в виду джентльмена, — промолвила Дейзи, приподняв брови. — Бланш говорит, что мужчины пытаются давить на женщин в вопросах дела, поэтому отдает предпочтение женщинам.

— Но она обещала прислать кого-то, кто мог бы помочь мне в работе. — Люциан потер маленький шрам на подбородке. — Я знаю, что вы искусно владеете копьем, но не могу представить себе вас с лопатой, мисс Дрейк.

— Если это необходимо, думаю, что у меня получится. Как видите, я оделась по-простому на случай непредвиденных обстоятельств, но, возможно, мой талант найдет лучшее применение в переводе. Я хорошо владею латынью и могу помочь в составлении каталога ваших находок, — сказала она непринужденно. — И поскольку вы называете мадемуазель Латур по имени, то и меня можете звать Дейзи. Так будет проще, поскольку нам предстоит работать в тесном сотрудничестве.

— Мисс Дрейк, — сказал он с нажимом, — ничего такого мы не будем делать.

— Бланш огорчится, — заявила Дейзи. — Она надеется, что я буду здесь ее глазами и ушами. И когда узнает, что вы отвергли выбранного ею агента, может забрать деньги.

— В таком случае я найду другого партнера. — Он повернулся, чтобы уйти.

— Бланш так расстроится, что скорее всего не пожелает вас видеть, — предупредила Дейзи.

Люциан остановился. Он должен снова увидеть Бланш. Он повернулся к Дейзи:

— Если мой отец узнает, что вы находитесь на его территории…

— Что? Арестует за нарушение границ? — рассмеялась она. — Вряд ли, поскольку вы все же намерены позволить мне присоединиться к вашему предприятию.

— Вы вынуждаете меня согласиться, — заявил он ледяным тоном.

Люциану не хотелось признаваться даже самому себе, что ненависть его отца к лорду Драгон-Кэрна была чрезмерной, учитывая характер обиды, нанесенной Гейбриелом Дрейком. Другие лорды тоже отказали его отцу в субсидировании «Южных морей», но корнуоллский барон был последней надеждой Монтфорда.

Иногда Люциан подозревал, что граф порой балансирует на грани безумия. Страх увидеть, как отец катится в эту темную пропасть, был одной из причин, толкавшей Люциана искать пути улучшения семейных дел. Но признаться в этом кому-либо из Дрейков он, естественно, не мог. Особенно этой Дрейк.

— Вы не понимаете… — начал он.

— Понимаю. Ваш отец беспричинно злится на моего дядю, но я не вижу причин, почему это должно распространяться и на наши отношения.

— У нас нет никаких отношений.

— Я имела в виду деловые отношения, разумеется. — В голосе Дейзи звучала досада.

Звук громкого голоса разнесся далеко по коридору. По заплетающейся речи и грохоту разбитой посуды Люциан догадался, что отец пьян. Он подошел к письменному столу и порылся в верхнем ящике.

— Что вы делаете? — спросила она.