Шрифт:
Потом вспышка погасла, а Франк довел до конца начатую фразу:
— ...бороться с депрессией.
Но он произнес последние слова странно изменившимся голосом, а лицо осталось без единой кровинки.
Он тоже видел это! — подумал Юлиан. Значит, это не галлюцинация, а правда, и это, наверное, еще хуже, чем лишиться рассудка.
— Может быть... твой отец был слишком оптимистичен, — неуверенно сказал Франк, и взгляд его блуждал между Юлианом и окном. Нетрудно было догадаться, что он хотел сказать. Возможно, отец и Гордон были не единственными, кто привлек к себе внимание «неких сил»...
Когда над городом сверкнула очередная вспышка, это была уже не зарница, а мощная, разветвленная молния, расколовшая небо на куски. В окне снова мелькнула карусель, теперь уже гораздо отчетливее.
Сосед, судя по всему, не видел, что разыгрывалось у него перед глазами. Эти видения предназначались только для них двоих.
Когда вспыхнула следующая молния, карусель была уже совсем близко. Внезапно палата наполнилась леденящим холодом. Франк покрылся гусиной кожей, а от его дыхания исходил пар. Он откинул одеяло и, превозмогая боль, спустил ноги на пол. Послышался глухой стук загипсованной ступни.
Юлиан помог ему встать. Несмотря на холод, на лбу Франка выступил пот. Стиснув зубы и цепляясь за все, что подворачивалось под руку, он с трудом побрел к двери.
— Вы оба психи! — сказал сосед, не отрывая взгляда от телевизора. Юлиан надеялся, что этому человеку не грозит никакая опасность, ведь он не был замешан в этой истории.
Когда они открыли дверь, палата озарилась новой вспышкой. Юлиан вскрикнул и закрыл лицо руками, от его резкого движения Франк потерял равновесие и упал в коридор.
В этот момент лопнуло оконное стекло.
Ледяной порыв ветра ворвался в палату, однако осколки разбитого стекла вылетели наружу, как будто вихрь вырвался изнутри.
Юлиан отчаянно пытался закрыть дверь, но ему что-то мешало. Мужчина у окна ругался, негодующе жестикулируя. Что-то... ворвалось в палату. Ринулось к Юлиану. Коснулось его.
Юлиан отшатнулся, отбиваясь от бестелесного врага, и его охватил ужас, как в ту ночь на карусели. Казалось, что-то проникает в него, заполняя его до отказа, и в то же время высасывает его, выворачивая наизнанку.
Он споткнулся о загипсованную ногу Франка, но успел в падении заметить над собой что-то белое. Видимо, медсестра прибежала на звон разбитого стекла. Юлиан хотел крикнуть ей что-то предостерегающее, но у него перехватило горло.
И случилось чудо. Тени не проглотили медсестру, а, казалось, наоборот, отступили перед ней. Юлиану почудилось, будто по ту сторону действительности вздыбилось что-то огромное, грозное, нацелившись на медсестру невидимыми когтями — и затем отступило и исчезло. И только тут Юлиан увидел, что это не медсестра, а девочка из стеклянного лабиринта. Девочка, которая однажды уже спасла ему жизнь.
Юлиан тотчас забыл обо всем, и даже об опасности, в которой он и Франк —а может быть, и она! —все еще находились. Как загипнотизированный, он смотрел в ее ангельское лицо, думая только о том, как бы к ней прикоснуться и провести кончиками пальцев по ее черным шелковистым волосам...
Юлиан! Вставай же!
Девочка повторила это трижды, прежде чем он смог понять смысл слов. Только теперь он заметил испуг на ее лице.
— Бегите! Они явятся сюда снова, а у меня не хватит сил каждый раз отгонять их!
— Кого? О ком ты говоришь? И кто ты сама?
— Меня зовут Алиса, — горячо и быстро ответила девочка. — Ты меня не знаешь, зато я знаю тебя. Сейчас не время для объяснений. Я буду вам помогать. Слушайте внимательно! Вам надо отсюда уйти, они не отступятся, пока не получат свою жертву.
— Они? — переспросил Франк. — Кого ты имеешь в виду?
Юлиан с удивлением посмотрел на Франка. Он не ожидал, что Франк тоже видит девочку. Как ни абсурдно это было, но единственным чувством, которое он испытал в этот момент, была безрассудная ревность.
— Повелители Сумерек, — сказала Алиса. — А теперь идемте! Я покажу вам дорогу!
Франк попытался встать, но упал и вскрикнул от боли. Из-за поворота коридора выбежала медсестра и всплеснула руками:
— Боже мой! Что вы натворили?
Юлиан не стал тратить времени на ответ, продолжая поднимать Франка на ноги. Франк кривился от боли и только мешал Юлиану.
— Что здесь произошло? — допытывалась медсестра.
— Эти двое просто рехнулись! — донесся голос из палаты. — Вы только посмотрите, что они натворили!