Шрифт:
...У двери 5-го «Б» Валерия остановил Игорь.
– Твои на месте, в полном составе, – сказал он. – Сейчас приступишь к воспитательной работе. Ты, Валер, вот что: поимей в виду одну вещь... Хорошо б, если получится, выведать, кто к мальцам присосался. После откровенностей Ляпунова, задавалы этого, нужно все же доискаться.
Валерий энергично кивнул: правильно.
– Ты почуял, кстати, – продолжал Гайдуков, – что он для фасона все это... Перед девчатами покрасоваться. А нам с тобой стал бы он говорить, жди! Так что опять, выходит, слава девчатам!
Валерий подумал, что у них с Игорем часто совпадают впечатления.
Когда Ляпунов, понизив голос, поверял им секреты, ему тоже казалось, что тот красуется. И удивляло, что Ляпунов с одинаковой гордостью рассказывал обо всем: о том, что отец дает ему денег вволю, о том, что «тип» предлагал ему примкнуть к темной компании, и о том, что он от этого отказался.
– Счастливо! – бросил Гайдуков сосредоточенно молчавшему Валерию.
Из учительской вышла классная руководительница 5-го «Б», которой предстояло познакомить пионеров с новым вожатым.
Классная руководительница представила Валерия и ушла.
– Теперь я буду вашим вожатым, – глядя в стол, сказал Валерий, хотя это было уже известно ребятам. – Давайте решим, какими делами вы будете заниматься, и наметим план на первую четверть, – проговорил он так медленно, точно изъяснялся на чужом языке и про себя согласовывал слова в роде, числе и падеже.
Ребята, не отвечая, о чем-то шептались. И Валерий ощутил, что, кажется, все сорвалось и пропало. С ним случались такие «заскоки», если он что-либо неудачно начинал. Стоило ему, отлично помня урок, в начале ответа ненароком ошибиться и увидеть недовольное лицо учителя, как он начинал мямлить и, тоскливо сознавая, что все губит, уже не мог себя переломить. Если учитель не сетовал ободрительно: «Ну, что ты бубнишь, Саблин, ведь знаешь же материал!» – Валерий после обреченного бормотания «засыпался».
И сейчас он был на пороге провала и мечтал лишь о том, чтоб встреча прошла хоть как-нибудь, хоть по-обычному, только б гладко...
Валерий с усилием поднял глаза на ребят и сразу приметил несколько знакомых лиц. Это были мальчики, которые при нем и при Игоре перелезали через забор. Они смотрели на него с любопытством, и вообще никто пока не роптал и даже, кажется, не скучал.
– Акробатикой тут у вас многие увлекаются, я знаю. Наблюдал один раз. Ну, а еще чем?.. Или больше ничем? – спросил он, радуясь, что вопрос прозвучал как ни в чем не бывало, даже весело, и глупое оцепенение сброшено.
Дальше все пошло вроде бы так гладко, как он мечтал, а может быть, и лучше.
Быстро уговорились пойти в Третьяковскую галерею, взяв в провожатые «художника получше» из шефствующего над школой Союза художников. Пригласить провожатого надоумил худенький мальчик, по фамилии Хмелик, не поверивший при знакомстве у забора, что Валерий с Игорем – достаточно крепкая защита от поджидающих в переулке хулиганов.
Без фуражки Хмелик был еще менее мужествен, он казался таким маленьким и беззащитно-домашним, что Валерий, забывая, что перед ним пятиклассник, умилялся связности его речи.
Потом все прямо-таки загорелись идеей совершить зимой лыжную вылазку, а летом – недельный шлюпочный поход, подобный тому, в котором Валерий участвовал сам, еще пионером. Некоторые ребята заявили, что тотчас вступят в школьный географический кружок, потому что именно кружок будет готовить походы по воде и по суше.
Под конец порешили непременно ходить сообща на все детские и юношеские фильмы и затем обсуждать их. А причастный к акробатике крепыш Геннадий Конев (когда перелезали через забор, он подставлял товарищам плечи) предложил смотреть все вообще хорошие фильмы, хотя бы и взрослые, потому что «из-за какого-нибудь поцелуя на мировую картину не попадешь и жди, когда шестнадцать стукнет».
Словом, похоже было на то, что общий язык с ребятами нашелся сам собой, даже искать не пришлось.
– Так. А кто у вас члены совета отряда? – поинтересовался Валерий, собираясь затем выполнить совет Игоря и прямо спросить у них, кто из старшеклассников обирает младших.
Поднялось несколько мальчиков и девочек, в том числе Хмелик и Конев.
– Ну, а кто же из вас председатель совета?
Разглядывая членов совета, Валерий подумал, что удивительнее всего было бы, если б председателем оказался Хмелик.
С последних парт, где по трое сидели мальчишки, донесся не шепоток, а, скорее, какой-то шорох. После короткой паузы ребята стали отвечать вразнобой:
– А его сегодня нет...
– А он домой ушел...
– Он заболел...
– Не заболел, а с лестницы свалился.
– Да на истории был еще...
– А на арифметике – нет...
– Он с лестницы свалился, – повторили с задней парты.
– Говорит, что свалился, – сказал Хмелик, словно поправляя.
– Не «говорит», а об ступеньку расшибся! – грубо отозвались с задней парты.