Шрифт:
– Почему же? – повторила Лида.
– Я, видите ли, – ответил, потупясь, Ляпунов, – переросток. У меня мысли не там...
– Как это «не там»?
– Да вот... – сказал Ляпунов, изображая смущение. – Невеста у меня, вот какое положение...
– Да? – переспросила ошеломленно Лида, не зная, как к этому отнестись. – Ну... а по предметам по всем успеваешь?
– Не по всем. По английскому не успеваю, – ответил Ляпунов без всякого замешательства.
– И тебе не стыдно перед... девушкой?
– Ну, для нее это – последнее дело! – ответил Ляпунов, у которого никакой невесты не было.
– Жаль! – укоризненно покачала головой Лида.
Она не уговаривала больше Ляпунова. Отложив в сторону его характеристику, она внимательно прочитала следующую.
Знакомство явно затягивалось. Мальчики, переглядываясь, думали об одном: если уж не удается уйти домой, может, поразвлечься немного?..
И, хотя после паузы Лида Терехина стала расспрашивать Стасика Санкина, «одного из самых лучших учеников», как гласила характеристика, парня вдумчивого и отнюдь не дурашливого, Стасик, угадывая настроение ребят, решил раздуть отдельные робкие смешки в общее веселье. С сосредоточенным видом первого ученика, каким он в самом деле и был, Стасик нес отчаянную ерунду...
– Та-ак, – протянула Лида Терехина, смутно подозревая, что ее разыгрывают.
Потом она завязала беседу с Борей Кавалерчиком. Кавалерчик окончательно переборщил. Он врал, что у него потеря памяти, куриная слепота, детская подагра и гланды с орех, и вообще представил себя каким-то придурком.
Лида спросила, почему он уверен, что не справится с работой, если его выберут в комитет.
– У меня общее развитие отстает, – ответил Кавалерчик, – я совершенно не бываю и музеях.
– Да неужели? – не поверила Лида. – Как же так?
– Не знаю, – сказал Кавалерчик, страшно сжимая челюсти, чтобы не прыснуть от смеха. – Я в жизни не был в Третьяковке.
Он, несомненно, валял дурака.
Должно быть, Лиде так и показалось – она не стала вдаваться в подробности, а фамилию Гайдукова произнесла уже неуверенно и даже с опаской: что, мол, готовишь мне ты?
– Ребята, я думаю так: пошутили – и хватит, – начал Игорь грубовато и умиротворительно. – Смех смехом, – посмеяться мы все любим, – а дело делом. – Гайдуков рубанул рукой по воздуху, как бы отсекая все, что не дело.
Ребята не протестовали, кто-то даже пробурчал: «Правильно». Все чувствовали, что вроде хватили лишку и надо б замять.
– Теперь, Лида, про то, что, значит, вас интересует, – продолжал Гайдуков просто. – Был в прошлом году комсоргом класса, буду, конечно, и в этом году охотно работать – изберут ли кем-нибудь или нет, все равно. Учусь на четверки и пятерки, преобладают то те, то эти... А теперь у меня к вам... – Гайдуков, самую чуточку конфузясь, взглянул на Терехину, – слово критики.
– Пожалуйста, – немедленно отозвалась Лида.
– Немножко долго с нами знакомитесь, – сказал Гайдуков, – а ведь после шести уроков головы прямо гудят... Верно, хлопцы? Предлагаю закруглить. Кто «за»? И вернуться к делам на собрании. Кто «против»?.. Ну вот.
– Чудаки! – Лида улыбнулась и пожала плечами. – Сказали бы сразу: устали, мол. А они...
– А сама спросить не могла? – отозвался кто-то, впервые переходя на товарищеское «ты».
В эту минуту отворилась дверь, и на пороге остановилась молодая худощавая женщина с комсомольским значком на жакете.
– Здравствуйте, – сказала она. – Меня зовут Зинаида Васильевна.
– Наш классный руководитель, – шепнул Гайдуков Валерию.
– Познакомились между собой? – спросила Зинаида Васильевна Лиду.
– Да, немного, – ответила Лида. – Теперь увидимся на собрании.
– Хорошо, – кивнула Зинаида Васильевна. – Но одно прошу выслушать, прошу, товарищи, обязательно выслушать до собрания.
Ребята слегка отпрянули от дверей.
– В девятом «А», – Зинаида Васильевна возвысила голос, – произошел безобразный случай, как очень хорошо выразился Андрей Александрович, – самочинство, какого не было на памяти нашей школы. Как педагог и комсомолка, как ваш старший товарищ, прошу вас мне обещать, что подобные случаи не повторятся, что вы будете начеку.
Ребята нестройными голосами заверили Зинаиду Васильевну, что все будет в порядке, и на бегу распростились с нею. Никто не стал объяснять ей, что в 9-м «А» не стряслось ничего беспримерного, – все спешили домой.
...Валерий Саблин и Игорь Гайдуков вышли из школы вместе. На асфальтированном пространстве перед зданием, политом только что прошедшим дождем, толпились ребята. Вечер уже наступил, но небо было еще совсем светлым, а луна на нем – неприметной; только на улицы уже спустились сумерки, и ребята, выходя со двора, на который падал свет из окон учительской, как бы исчезали во тьме переулка.