Риордан Рик
Шрифт:
"Ладно! Будет, как ты сказал. Но, сын мой, молись, чтобы это сработало".
– Я и молюсь. Я же говорю с тобой, верно?
"А... точно. Хороший довод. Амфитрита - уходим".
Звук мощного взрыва прервал нашу встречу.
Я соскользнул с трона.
Гроувер нервно изучал меня.
– Ты в порядке? Ты побледнел и... ты дымишься.
– Я не...
– затем я посмотрел на руки. Пар поднимался над рукавами моей рубашки. Волосы на руках подпалились.
– Если бы ты просидел там хоть немного дольше, - сказала Аннабет, - ты бы сгорел. Надеюсь, разговор того стоил?
– Муууу, - промычал Офиотавр в своей сфере с водой.
– Скоро узнаем, - сказал я.
Приоткрылась дверь тронного зала. Вошла Талия. Ее лук был сломан напополам, колчан был пуст.
– Вы должны спуститься отсюда, - сказала она нам.
– Враг наступает. Их ведет Кронос.
Глава 18
Мои родители вступают в диверсионно-десантный отряд.
Тем временем, когда мы добрались до улицы, было уже поздно.
Ребята из лагеря и охотницы ранеными лежали на земле. Кларисса, должно быть, проиграла схватку с гигантом-гиперборейцем, потому что она и ее колесница были заморожены в глыбе льда. Кентавров не было нигде видно. Или они запаниковали и убежали, или их уничтожили.
Армия титана окружила здание, располагаясь, быть может, в двадцати футах от дверей. Головной отряд Кроноса был впереди: Этан Накамура, королева дракониц в своей зеленой броне и два гиперборейца. Прометея не было видно. Изворотливый хорек, надо полагать, скрылся в штаб-квартире титанов. Но Кронос собственной персоной стоял прямо впереди, держа косу в руке.
И единственным, кто стоял у него на пути, был...
– Хирон, - сказала Аннабет с дрожью в голосе.
Если Хирон и слышал нас, он не ответил. Он целился из своего лука прямо в лицо Кроноса.
Как только Кронос увидел меня, его золотые глаза вспыхнули. Каждый мускул в моем теле застыл. Затем повелитель титанов вновь обратил свое внимание на Хирона.
– Прочь с дороги, сынок.
Было достаточно жутко слушать то, как Лука называет Хирона своим сыном, но Кронос вложил в свой голос столько презрения, словно "сын" было самым омерзительным словом, о котором только можно подумать.
– Мне не страшно.
Голос Хирона был суровым и незомутимым, таким он у него получался, если тот был действительно зол.
Я попытался пошевельнуться, но мои ноги были как из бетона. Аннабет, Гровер и Талия тоже напряглись, словно они точно так же застряли.
– Хирон!
– сказала Аннабет.
– Будь осторожен!
Королева дракониц потеряла терпение и напала. Стрела Хирона попала прямо между ее глаз, и она испарилась, ее пустые доспехи загрохотали на асфальте.
Хирон потянулся за другой стрелой, но его колчан был пуст. Он отбросил лук и вытащил свой меч. Я знал, что он терпеть не может драться на мечах. Они никогда не были его любимым оружием.
Кронос тихо рассмеялся. Он сделал шаг, и лошадиная половина Хирона нервно задергалась. Его хвост захлестал туда-сюда.
– Ты учитель, - с насмешкой сказал Кронос.
– А не герой.
– Лука был героем, - сказал Хирон.
– Он был одним из лучших, пока ты не испортил его.
– Глупец!
– голос Кроноса сотряс город.
– Ты заполнил его голову пустыми обещаниями. Ты сказал, что богам есть до меня дело!
– Меня, - заметил Хирон.
– Ты сказал "меня".
Кронос казался растерянным, и в этот момент Хирон нанес удар. Это был хороший маневр - сделать ложный выпад, сопровождаемый ударом в лицо. Даже я не смог бы сделать лучше, но Кронос был быстр. Он обладал всеми боевыми навыками Луки, а их было предостаточно. Он отбил клинок Хирона в сторону и заорал:
– Назад!
Ослепительная белая вспышка взорвалась между титаном и кентавром. Хирон отлетел в стену здания с такой силой, что она обвалилась и рухнула на него.
– Нет!
– завопила Аннабет. Замораживающие чары спали. Мы побежали к нашему наставнику, но не было никаких признаков того, что он был там. Мы с Талией беспомощно дергали за кирпичи, пока волна омерзительного смеха не прокатилась через армию титана.
– ТЫ!
– Аннабет повернулась к Луке.
– Подумать только... что я думала...
Она вытащила свой нож.
– Аннабет, не надо, - я пытался взять ее за руку, но она вырвалась.
Она напала на Кроноса, и самодовольная улыбка сошла с его лица. Возможно, какая-то часть Луки вспомнила, что раньше ему нравилась эта девушка, что раньше он взял над ней опеку, когда она была маленькой. Она погрузила свой нож между лямками в его боевых доспехах, прямо над ключицей. Клинок должен был бы пронзить его грудь. Вместо этого он отскочил. Аннабет скрючилась, прижимая свою руку к животу. Отдача была достаточной, чтобы вывихнуть ее больное плечо.