– О, разумеется!

– Что я должен делать, ваше сиятельство? – спросил Босир.

– Представьте себе одну вещь, дорогой мой господин де Босир… – в задумчивости проговорил Калиостро.

– Какую?

– Представьте, что ваш заговор провалился. Допустим, что сообщник господина в маске, а также господин в коричневом плаще арестованы. Предположим – а в наше время все может статься – итак, предположим, что они приговорены к смерти… Эх, Боже мой! Безенвалю и Ожару заплатили сполна, вы сами видите, что никакое предположение не будет преувеличением… Предположим – прошу вас набраться терпения: следуя от одного предположения к другому мы постепенно доберемся до сути, – итак, предположим, что вы – один из их сообщников; представьте, что вам на шею уже накинули веревку у что вам говорят в ответ на ваши жалобы – а в подобном положении, как бы мужествен ни был человек, да что там говорить, Господи! он всегда в большей или в меньшей степени на что-нибудь жалуется, не правда ли?..

– Договаривайте скорее, ваше сиятельство, умоляю вас, мне кажется, я уже задыхаюсь…

– Бог мой! Это и неудивительно, ведь я представил вас с веревкой на шее! Так вот вообразите, что в эту минуту вам говорят: «Ах, бедный господин де Босир, дорогой господин де Босир, а ведь вы сами виноваты!..» – Как так?! – вскричал Босир.

– Вот видите: следуя от предположения к предположению, мы подошли наконец к сути, потому что вы мне отвечаете так, словно вы уже на виселице.

– Согласен.

– «Как так? – ответил бы вам тот голос. – А вот как: вы не только могли бы избежать этой трагической гибели, которая зажала вас в своих когтях, но и заработать тысячу луидоров, на которые вы могли бы купить небольшой домик с зеленой лужайкой, где вам так хотелось бы зажить вместе с мадмуазель Оливой и маленьким Туссеном на пятьсот ливров ренты, которую вы получали бы с двенадцати тысяч, ливров, оставшихся у вас после покупки дома… И вы зажили бы счастливым землепашцем, как вы говорите; расхаживали бы себе летом в туфлях, а зимой – в сабо»… И вот вместо этой прелестной перспективы у нас, вернее, у вас перед глазами – Гревская площадь, на ней – две или даже три гадкие виселицы, и самая высокая из них так и тянет к вам руки… Тьфу! Ах, бедный мой господин де Босир, до чего отвратительная картина!

– Да как же мне избежать этой страшной смерти? Как заработать тысячу луидоров и тем обеспечить себя, Николь и Туссена?..

– Вы продолжаете спрашивать, не так ли? «Нет ничего проще, – ответил бы вам тот же голос. – Рядом с вами, в двух шагах от вас был граф Калиостро. – Я знаю его, – ответите вы, – это иностранец, живущий в Париже в свое удовольствие и смертельно скучающий, когда не получает свежих новостей. – Да, он самый. Так вот вам следовало лишь пойти к нему и сказать: „Ваше сиятельство…“ – Да я не знал его адреса! Я не знал, что он в Париже, я даже не знал, жив ли он!

– «Вот именно поэтому, дорогой господин де Босир, – ответил бы вам голос, – сам граф и пришел к вам; и с той минуты, как он пришел, сознайтесь, вам нет больше оправдания. Вам и нужно-то было всего-навсего сказать ему:

«Ваше сиятельство! Я знаю, до какой степени вы падки до новостей. У меня есть для вас самые свежие. Его высочество, брат короля, замышляет… – Ба! – Да, вместе с маркизом де Фавра… – Не может быть! – Это так! Я знаю наверное, потому что я являюсь одним из агентов маркиза. – Неужели? Какова же цель заговора? – Похищение короля и препровождение его в Перону. И вот, ваше сиятельство, я готов ради вашего удовольствия час за часом, а если вам будет угодно, то и минута за минутой, докладывать вам, как подвигается это дело». И тогда, дорогой друг, граф – а он щедрый господин – ответил бы вам: «Неужели вы в самом деле готовы сделать это для меня, господин де Босир? – Да. – В таком случае, раз всякая работа заслуживает вознаграждения, ежели вы сдержите свое слово, то вот у меня отложены двадцать четыре тысячи ливров: клянусь честью, я готов истратить их на свой каприз; в тот день, когда король будет похищен или маркиз де Фавра – арестован, вы придете ко мне и, слово дворянина, вы получите двадцать четыре тысячи ливров, так же, как теперь вы получаете десять луидоров в качестве задатка, и не в счет платы, а как подарок!» С этими словами граф Калиостро, словно жонглер, выхватил из кармана тяжелый кошель, засунул в него два пальца и с ловкостью, свидетельствовавшей о том, что такого рода упражнение ему не в диковинку, захватил ровно десять луидоров, ни больше ни меньше, а Босир, надо отдать ему должное, не менее ловко подставил руку, приготовившись их принять.

Калиостро вежливо отодвинул его руку.

– Простите, господин де Босир, – молвил он, – мне кажется, что мы делали только предположения?

– Да. Однако не вы ли, ваше сиятельство, говорили, что, следуя от предположения к предположению, мы подойдем к сути? – спросил Босир, глаза которого горели огнем.

– Так мы к ней подошли?

Босир с минуту помедлил.

Поспешим оговориться, что причиной его колебаний вовсе не были ни порядочность, ни верность данному ранее слову. Мы смело можем это утверждать, потому что наши читатели, слишком хорошо знакомые с господином де Босиром, не станут с нами спорить.

Нет, он просто-напросто опасался, что граф не сдержит обещания.

– Дорогой господин де Босир! – молвил Калиостро. – Я отлично понимаю, что творится у вас в душе!

– Да, – отвечал Босир, – вы правы, ваше сиятельство, я не могу так просто обмануть доверие, оказанное мне дворянином.

Подняв глаза к небу, он покачал головой, словно говоря про себя: «Ах, до чего тяжело!» – Нет, дело совсем не в этом, – возразил Калиостро, – и вы мне еще раз доказали, что прав был мудрец, утверждавший: «Человек не знает самого себя!» – В чем же тогда дело? – спросил Босир, несколько озадаченный тем, с какой легкостью граф читал самые потаенные его мысли.

Вы боитесь, что я не дам вам тысячу луидоров, как обещал.

– Ну что вы, ваше сиятельство!..

– И это вполне естественно, я первый готов это признать. И потому я вам предлагаю ручательство.

– Ручательство?! Ваше сиятельство, это лишнее…

– Да, этот человек поручится за меня, как за себя самого.

– Кто же этот поручитель? – робко спросил Босир.

– Мадмуазель Николь-Олива Леге.

– О да! – вскричала Николь. – Если его сиятельство что-то нам обещает, мы можем быть совершенно уверены в его слове, Босир.