Канеда вздохнула. Вся эта история оказалась совсем непохожей на ее представления. А бедный свихнувшийся дед, все еще мечтающий о встрече со своей дочерью, расстроил ее куда больше. чем ома готова была признать.

Потом Элен повела Канеду в отведенную ей спальню, и, еще раз проходя по дому, гостья не могла не обратить внимания на то, как все обветшало и нуждается в ремонте.

В ее спальне, комнате величественной, некогда являвшейся одной из парадных, шелковая обивка местами отходила от стены.

Роскошные росписи потолка были повреждены сыростью, а кресла требовали перетяжки.

Заметив, что Канеда оглядывается, Элен с легким смущением сказала:

— Увы, здесь многое необходимо поправить, однако, как вы понимаете, последние годы нам пришлось экономить.

— Вы хотите сказать, что де Бантомы переживают трудные времена? — спросила Канеда.

Элен с удивлением посмотрела на нее:

— Конечно же! Разве вы не знаете об этом?

— Откуда мне было узнать? Эти годы они не поддерживали никаких отношений, если не считать письма, полученного несколько недель назад, в котором нас с братом приглашали сюда погостить.

— Значит, grand-mere написала вам? — воскликнула Элен.

— Да! Разве вы не знали об этом?

— Мы никогда не слышали, чтобы она упоминала о вас, пока ваш грум не известил нас о вашем прибытии из Бордо.

Канеда не скрывала удивления.

— Я вполне могу понять, — продолжала Элен, — чего она хочет. Ей нужна ваша помощь.

— Именно ее она и просила, — холодно ответила Канеда.

Элен чуть взмахнула рукой.

— Полагаю, мы попали в подобное положение потому, что grand-mere цепляется за всякую соломинку. Не сомневаюсь, papa и maman не меньше, чем я, будут удивлены, что она пригласила вас сюда.

Канеда уже слыхала, что Рене, брат ее матери, вместе с женой пребывают в Париже.

— Papa пытается каким-то образом взять ссуду в банке или у друзей — иначе я просто не знаю, что ждет нас в будущем, — сообщи. па Элен.

Помедлив, Канеда задала свой — как она понимала — жизненно важный вопрос:

— Вы делаете вино. Неужели лозы действительно заражены филлоксерой? Элен кивнула.

— Началось все лет пять назад и становится все хуже и хуже. Похоже, мы ничего не можем поделать.

Кузина дала ясно понять, что ситуация довольно серьезная.

— Но должно же найтись какое-то средство, — сказала Канеда.

— Можно только затопить виноградники, но этого нельзя сделать на склоне.

— А что же будет тогда? Элен немного помолчала, а потом ответила:

— Мы не сможем жить здесь, замок придется закрыть. Не знаю, куда мы тогда направимся и что предпримет papa, ведь доход нам приносит только вино.

Все было понятно: бабушка написала Гарри от отчаяния.

Можно было даже не упоминать, что без приданого Элен не возьмет за себя ни один француз, а Арман, будущий наследник титула графов де Бантом, не найдет себе невесты в семье, имеющей доход.

На ее глазах словно бы рушилась прежде несокрушимая твердыня… Канеда представила, как расстроилась бы сейчас ее мать.

— Но не стоит унывать, — поспешила успокоить кузину Элен. — Восхитительно, что вы приехали… потом, ты просто прекрасна! Нам всегда говорили, что ваша матушка была первой красавицей во всей семье, и теперь я вижу, что так оно и было. Завтра я покажу вам портрет тети Клементины.

— Значит, в замке есть ее портрет? — с интересом спросила Канеда.

— Их несколько, — ответила Элен. — И все спрятаны, чтобы не расстраивать grand-pere, но мы достанем их; и я думаю, если вы Попросите, grand-mere обязательно разрешит вам увезти один портрет в Англию.

— Мне бы хотелось этого, — согласилась Канеда.

— И я хочу, чтобы ты рассказала мне о своей матери, — попросила Элен. — Я уже говорила, что ее история всегда казалась мне самой романтичной; это нужно суметь — убегать из-под венца: платье готово, приданое упаковано, дом полон гостей и подарков.

Канеда улыбнулась.

— Она полюбила.

— Понимаю, — кивнула Элен. — Это так чудесно, любовь дала ей силы расстаться с близкими людьми… и с герцогом тоже.

Канеда вновь улыбнулась.

— Если любишь, титулы не имеют значения.

— Именно это и доказала тетя Клементина. Однако у меня самой — если бы мне предстоял брак с герцогом — ни за что не хватило бы отваги бежать с простым человеком.

— О, ты поступишь, как моя мать, если встретишь человека, которого полюбишь по-настоящему, — .сказала Канеда.

Элен улыбнулась ей, но Канеда видела, что не убедила двоюродную сестру.

Каждая благородная девица во Франции стремилась иметь свой собственный замок и безукоризненное общественное положение.